Ведьма шагнула к двери, держа наготове кочергу.

— Отзовись, если ты не хочешь моего проклятия! — потребовала она и толкнула дверь. Во дворе стоял Виль-батрак и щурился от льющегося из дома света.

— Что тебе тут надо? — зло спросила ведьма.

Батрак посмотрел на кочергу в её руке. Его лицо странно исказилось, как будто он хотел улыбнуться, но передумал.

— Гуляю, — коротко ответил батрак.

— Ночью?!

— Так погода хорошая, — оглянулся батрак на небо. Магда проследила за его взглядом. Хорошая погода, да… дождя нет, но небо всё затянуто тучами, нет ни луны, ни звёзд. В такую погоду хорошо летать Вейме — её не увидят. Но утром будет ясно, об этом говорили все приметы.

— Хорошая, — процедила ведьма, которой уже стало стыдно своего испуга. От батрака несло вином. Никак и впрямь выпил для храбрости.

— А ты бежать собираешься? — спросил батрак.

— Нет! — разозлилась ведьма. — Не собираюсь!

— Это хорошо, — порадовался Виль. — А то тут мельник на дорогу вышел, которая на север. Риг и Креб по южной дороге прогуливаются. Исвар сказал, травки в лесу пособирает, подумает о своём.

Исвар был здешний знахарь, личность настолько угрюмая, что к нему обращались даже реже, чем к ведьме. Но, как Магда слышала, все, кого он пользовал, обычно выживали и большинство — выздоравливали. Во что знахарь верил, было загадкой для всех: его не видели ни днём в церкви, ни ночью на ведьминских празднествах. Только изредка он выходил — так и тянуло сказать «выползал» — из своей хижины, собирать травы и прочее для своих снадобий.

Магда моргнула.

Южная дорога делала изгиб, расходясь на юго-восток и юго-запад. Северная дорога шла прямо. Уйти можно было и тайными тропами, если их знать. Любой, кто собирает траву, цветы, корни, кору, мох, ягоды, перья и прочую дрянь для зелий, знает тайные тропы. Батрак пришёл, чтобы её… предупредить? Предостеречь? Или чтобы ей угрожать?

— Так я пойду, стало быть, — сказал он.

— А… Да… иди. И скажи всем, что я никуда бежать не собираюсь. Могут оставить свои… бдения.

Батрак внезапно улыбнулся, из мрачного типа неопределённого возраста сделавшись вдруг молодым парнем.

— Я-то скажу. Да только они не поверят. Ну, бывай, если так.

— Доброй дороги, — мрачно пожелала ведьма.

* * *

Утро началось с громкого стука в дверь.

— Кого ещё Враг несёт?! — разозлилась Магда. Она спала на кухне, поближе к своим травам, горшкам, котелкам и зельям, комнату с кроватью оставив подруге. Стук повторился. Пришлось скатываться с тюфяка, приглаживать волосы и неподпоясанной идти к двери. Полночи ведьма провела, прислушиваясь к каждому шороху. Её мучила не то чтобы тревога, скорее предчувствие каких-то важных событий.

За дверью приплясывал от нетерпения Куно — сын кабатчицы, переехавшей в деревню после того, как родное село её мужа выкосила какая-то загадочная болезнь.

— Что тебе надо? — неприветливо спросила Магда мальчишку.

— Ты спишь! — сообщил Куно, — а Исвар там всё придумал!

— Что придумал?!

— Лекарство! — заявил мальчишка и помчался обратно в деревню.

* * *

Зачем бы знахарь не ходил ночью по лесу — сторожил ли, чтобы подозрительная ведьма не сбежала, или собирал травы, но к утру он составил «противампирий сбор», состав которого «вывел, исходя из свойств растений» и с утра предлагал всем желающим. Желающие толпились у хижины, но пробовать на себе новое лекарство не спешили. Запах был такой, что то у одного, то у другого любопытствующего начинало невыносимо щипать в глазах и они отбегали к колодцу промыть. Ждали вердикта священника и ведьмы. Отец Керт пришёл первым и, держа чистую тряпку у глаз, пытался вслушиваться в рассуждения изобретателя.

— Медвежий лук… — издалека услышала Магда, — победный лук… луговой… гусеничник… клопогон… полынь… бешеная травка… дурман… любим-трава… ромашник…

Знахарь подробно разъяснял, каким образом полезные свойства травы должны извратиться, применённые к существу, которое уже умерло, но почему-то ещё ходит, а вредные — добить его окончательно. А вот каким образом он заставил каждый цветок раскрыть свой аромат так, что рядом с хижиной нельзя было дышать, Исвар объяснять не спешил. Под взглядами собравшихся ведьма наложила на себя священный знак — жест из детства, вырвавшийся перед грядущим подвигом, — и шагнула в хижину. Под ногой что-то звякнуло. Гвоздь. Ведьма пожала плечами и внимательно осмотрела сбор. Полынь отгоняет нечисть и разрушает колдовство, медвежий лук воняет чесноком, который вампиры обычно не жалуют. Бешеная травка удобна, если нужно научиться летать, но рецепт там ой какой сложный. Ведьмы не затверживают наизусть свойства растений, они просто знают, что и когда нужно сорвать. Ведают. Но отпугивать зельем вампира было как-то… как-то…

Вейма говорила в своё время, что после обращения обостряются все органы чувств, в том числе обоняние. С возрастом вампиры учатся его притуплять, чтобы брезгливость не мешала при выборе жертвы. Но на младенцев обычно нападают молодые… Магда подумала, что, если неведомому вампиру втемяшилось в голову охотиться именно в их деревне, ему придётся очень быстро повзрослеть.

— Может помочь, — пожала она плечами в ответ на вопросительные взгляды. — Но вампиры могут подчинять себе волю людей на расстоянии. Что ему мешает заставить родителей вынести ребёнка на двор?

Про себя ведьма подумала, что каждый, кто коснётся руками чудовищного сбора, ещё долго будет отпугивать и вампиров, и насекомых, и любого, у кого есть способность ощущать запахи.

— Соберём детей в церкви, — предложил знахарь, — а родители пусть молятся и охраняют. Если все будут у всех на глазах, успеют остановить того, кого вампир одурманит.

Взгляды обратились на священника. Отец Керт смертельно побледнел. Видать, представил, что его церковь будет смердеть.

— Кощунство, — прошептала набожная Одила.

— В священных книгах не сказано… — выдавил священник и с надеждой посмотрел на ведьму.

— Может сработать, — повторила она. — Если отец Керт не против…

Священник вздохнул.

— В священных книгах ничего такого не описано, но в церкви каждый может найти убежище, — уже решительней произнёс отец Керт. — Я думаю… запах трав, сотворённых Создателем, не оскорбит ни Его, ни Заступника.

«А люди потерпят» — цинично подумала ведьма. Терпеть это было трудно.

— Я дам вам благословение, — пообещал священник. — Надеюсь, это… не продлится очень уж долго. Даже в монастырях немногие решаются на такой духовный подвиг, как еженощные бдения, а ведь им не приходится работать на полях…

— Не продлится, — уверенно заявил знахарь. Священник вгляделся в лицо Магды, которая подтвердила сказанное нерешительным кивком, покачал головой и и заторопился к своему дому. Следом за ним потянулись по своим делам люди.