Батрак пожал плечами.

— Меня так просто не обманешь.

— Проверь, — предложила девушка.

Батрак достал из-за пазухи один кошель, потом второй… и отбросил их с яростными ругательствами. Оба были набиты черепками.

На звук ругательств в проём заглянули Вир и Вейма. Увидев, что всё в порядке, зашли внутрь, но вмешиваться в разговор не стали. Вампирша нетерпеливо ждала, пока Виль уйдёт, чтобы можно было обнять подругу, затормошить, засыпать расспросами, да и просто сказать — хорошо, что ты жива. Хорошо, что ты — это ты.

— Тебе повезло, — глубокомысленно заметила Магда, когда поток брани иссяк. — Немногие рискуют брать деньги у чёрных волшебников, эти деньги прокляты.

— Маглейн, мы все — проклятые!

— Да, но деньги чёрных волшебников приносят беду.

— Попадись он мне, — недобро посулил батрак и махнул рукой. — Все вы… норовите у папаши Виля на хребте проехаться. Хоть ты жива, должок сможешь выплатить. Должок-то за тобой, а, Маглейн?

— За мной, — медленно проговорила ведьма.

Сейчас, стоя на земле босыми ногами, она чувствовала, что растёт из земли. Что сквозь неё проходит ось, на которой вращается этот мир. Где бы она ни была. Мир вращается вокруг неё. Она стоит в центре. Так было. И так будет всегда. Она знала — так себя чувствуешь после хорошо проведённого обряда. Потом это ощущение ослабнет, уйдёт в глубины памяти.

Но никогда не исчезнет.

Но было что-то ещё. Не то чтобы неправильное, но…

— Слушай меня, — с неожиданной для всех злостью произнесла Магда. — Ты спас мне жизнь — и я свой долг помню. Но никогда больше, слышишь — никогда! — не вставай у меня на пути. Чего бы ты ни хотел, о чём бы ни просил — забудь и не вспоминай. В следующий раз мы с тобой не разойдёмся. Слышишь?! Не разойдёмся!

— Будет тебе кричать, — неприятно рассмеялся батрак. — Волчонка своего пугай. Щенята меня тоже устроят, знаешь ли.

Арне снова зарычал.

— Убирайся прочь! — выплюнула Магда. — Вон с глаз моих!

Холм как будто покачнулся. Вроде бы — показалось, не было этого, однако Виль пожал плечами и надвинул на лоб шапку.

— Через семь годочков встретимся, Маглейн, — обещал он. — Посмотрим, как ты тогда заговоришь.

И ушёл, насвистывая какую-то похабную песенку.

— Чего это ты? — осторожно спросила Вейма, когда Магда немного успокоилась.

Вир, со своей стороны, обратил внимание на подопечного.

— Назад не можешь, так? — укоризненно спросил он.

Арне трогательно протянул лапу старшему брату и заскулил.

— Ночь настанет — перекинемся, — пообещал Вир. — А пока — терпи, брат.

— Пусть идёт, — ответила подруге Магда. Она подумала о ноже. О том, как тот был удобен в руке. И о том, что наговоренные ножи не теряются и не ломаются по нелепым случайностям. Через семь-восемь лет у Виля будет тот же самый нож. Наговоренный не причинять ведьме вреда. Магда зло улыбнулась.

Приходи. Приходи — и мы посмотрим, кто кого переборет.

Ведьмы никогда не отдают того, что считают своим.

Детьми не торгуют.

Никогда.

Что бы ни случилось.

Вейма, не дождавшись внятного объяснения, привычно вгляделась в подругу и неожиданно ощутила в ней то, чего уж никак не могла ожидать. И — понимание. Магда знает. Магда узнала только сейчас. Почувствовала, когда ощутила себя живой.

— Чей? — коротко спросила вампирша, кивая на пока ещё плоский живот подруги.

— А ты как думаешь?! — больше прежнего разозлилась ведьма. — Можно подумать, я каждый день любовников водила, что ты спрашиваешь?!

Арне, не понимая причин её гнева, отбежал в сторону, но Магде было не до него. Только сейчас она понимала, что спасло ей жизнь, что помешало, прервав высшее посвящение, целиком отдаться земле и смешаться с миром.

Земля — мать всего живого.

В ней зрела новая жизнь. Эта жизнь не была отдана миру. Этой жизни ещё только предстояло родиться.

…для печалей и горя мы приходим в этот мир…

— Самозванца? — понял наконец разговор женщин Вир.

Магда покачала головой.

— Нет, — твёрдо ответила она. — Дюка.

— Самозванца, — мягко поправил старший оборотень.

— Когда он был со мной, он был Дюком, — настаивала Магда. — Неважно, что случилось потом. Он был моим женихом. Дюка, Аларда Корбиниана, больше нет. Ребёнок останется.

Вир не выдержал, засмеялся. Встретил негодующие взгляды жены и её подруги.

— Хорошо-хорошо, — согласился он. — Дюка. Может, зря ты Виля прогнала? Глядишь, лет через шестнадцать у нас будет всё-таки новый правитель.

Вейма зло толкнула мужа под рёбра, Магда устало опустилась на землю. Арне подбежал, устроился у неё в ногах, подставляя пушистые бока под хозяйскую ласку.

— Думаешь, Виль будет возвращать этому ребёнку трон, как пытался Флегонт? — не удержалась Вейма. — Разве он захочет?

— А куда он денется? Будет ворчать, оскорблять всех, ругаться, а потом, как водится, опять ничего не получит. Судьба у него такая.

— Не смешно! — возмутилась ведьма. — Сам подумай: чему Виль может научить моего ребёнка?!

Старший оборотень перестал смеяться и серьёзно посмотрел на ведьму.