С женатыми мужчинами обходитесь вежливо и почтительно; будьте в своих приемах тонки и вместе благородны; но остерегайтесь как можно возбудить ревнивость в их женах. Избегайте даже виду, будто бы вы стоите на дружеской ноге. Не придавайте поступкам вашим никакого жара, никакого излишнего угождения; не обнаруживайте особенного участия, особенной заинтересованности входить в подробности; избегайте свиданий наедине. Наилучшие жены имеют иногда свои слабости; они все толкуют во вред себе; всегда почитают себя брошенными и каждую женщину своею соперницей. Пламенная любовь бывает ревнива: щадите их! Часто мужья сами в том виновны; они ведут себя не всегда осторожно. Жены обижаются такими безделицами, о которых мужья и не думают. Наконец, ревность жены может иметь за основание действительную измену. Как бы то ни было, избегайте по крайней мере всякого естественного к тому повода. Вы этим обязаны для самих себя, для вашего пола. Быть может, что вы сами некогда будете находиться в подобных обстоятельствах. Исполняйте долг ваш, и если при всем том какое-нибудь глупое создание вздумает мучиться ревностью, то вы по крайней мере не будете в том виновны.

Для смягчения эгоизма сердца человеческого природа вложила два кротких чувства: любовь и дружбу. Первым хотела она связать существа двух полов, последним – существа одного пола. Любовь требует различных полов; дружба – подобных сердец.

Посмотрите на мужчину и женщину: особенности полов сказываются на отношениях одного пола к другому; все их чувства привязаны к сему природному побуждению. Но посмотрите и на лучших женщин; естественное в них составляет то общее, что они имеют; все их чувствования привязаны к особенностям женской природы.

«Я чувствую дружбу, а не любовь к Эрасту», – говорит Эмилия. Эмилия обманывается или лжет. Она любит Эраста или к нему равнодушна. Если молодые женщины говорят о мужчинах, то среднему чувству нет места; обманываются ли они или играют словами: довольно, что их любовь есть дружба, а дружба – любовь. Юлия собирает вокруг себя толпу молодых мужчин. «Они все не что иное, как мои друзья». Простите простодушной мечтательнице, если она сама себя не знает и потребность своего сердца скрывает под видом дружбы. Она уже сделала выбор, сама того не зная, и, может быть, не желая того, любит.

Будьте осмотрительны! Коль скоро вы смотрите на мужчин как на своих друзей, то сердце ваше уже отверзлось для любви. Природа не знает никаких имен; ваши чувства остаются все теми же. Не старайтесь обмануть самих себя искусственными различиями и не скрывайтесь от самих себя! Наклонность женщины всегда заимствует свой убор от нравственного чувства. Вы начинаете дружбою и оканчиваете чувствительностью.

Таковая платоническая дружба сугубо опасна; равно как и любовь, которую бы вам желательно было отличить, не позволена и незаконна. Общественные связи полагают пределы естественным, и наклонности сердца очень часто подчинены приличиям. В летах страстей слышен глас одной природы; но рассудок должен руководить оной.

«Я не смею любить его, но могу быть приятельницею». Бедные ослепленные создания, сколько горести, сколько слез вы сами себе готовите! Сие наружное спокойствие, сия тихая готовность к пожертвованию суть предвестники страшных бурь. Ах! Прежде, нежели вы о том вздумаете, любовь ваша снова пробудится, и самое прекрасное чувство в жизни доведет вас до отчаяния.

«Презирать сан и богатство, – говорите вы, – так благородно; разделять их с другом так приятно». Ваше великодушие и тщеславие также говорят за вас. Романтические чувствования соединяются с софистическими доводами. Вам кажется, что вы приносите жертву добродетели и при всем том следуете одной вашей наклонности.

Несчастные! Что вы предпринимаете? Можете ли вы когда-либо сделаться его супругою? Имеете ли вы довольно твердости от всего того отказаться? Ужели вы хотите обратить на себя ненависть, проклятие, гонение вашей фамилии? Ужели вы думаете вечно прожить в сем оглушении чувства, в сем упоении; и разве вы никогда не пробудитесь на глас ужаснейшего раскаяния?

Нет, вы не можете, вы не должны отваживаться на такие пожертвования! Так предайте вашего друга мучениям жесточайшего заблуждения! Смейтесь над вашею слабостью; пускай он оставлен и презрен, в пыли изомлеет; и забудьте в объятиях другого самое имя того несчастного.

Но что я говорю? Ваше сердце к тому не способно; первые чувствования для вас навсегда священны; друг ваш пребудет незабвенным. Ах! Какую мучительную жизнь вы себе приуготовили! Сии оковы и ваша страсть; сии обязанности, ваши борения беспрестанно друг другу перечат. Скройте ваши слезы; заключите в себе вашу кручину и не допускайте другого поверенного, кроме себя.

Иллюстрация к книге «Мода за 40 лет – с 1830 по 1870 годы». 1900 г.

«Человек или сам должен быть произведением искусства, или быть одетым в произведение искусства»

(Оскар Уайльд)

Единственное средство избежать сего ужасного жребия есть бдительный надзор за собою; надзор за первыми поступками. Любовь не есть добродетель, любовь есть слабость, которой в случае нужды должно и можно противостоять.

Нет ни одной столь сильной страсти, которую нельзя было бы подавить в зародыше; и та любовь противозаконна, которую не одобряет рассудок.

Прочь с вашими романами и романтическими философами, умствующими по одним чувствованиям; их нравственность здесь не у места! Старайтесь соединить любовь с пристойностью; ибо в разделении они погубят вас обоих.

Благородная девица не дарит ни более, ни менее одного сердца. Ее нежность неразделима. Пускай тысячи ее руки желают; она может избрать только одного. Пускай тысячи ее любят; она имеет одного только возлюбленного; к воздыхателям она равнодушна; возлюбленный все для нее составляет.

С поклонниками она должна обходиться смотря по их свойствам. Если они распутники или мечтатели, то пусть смело соблюдает вышеупомянутые правила; но достойные мужчины требуют другого отношения.

Любовь есть дочь свободы и хочет быть в своем выборе независима. Женский вкус непроницаем. Кто может читать в сердцах женщин? Воображение имеет собственное свое зерцало, а каждая женщина – свой собственный идеал.

Самый прекрасный, самый любезный, самый чувствительный мужчина не всегда получает ответ на свою любовь. Быть может, что тысяча женщин желают руки его, и одна остается хладнокровною. Быть может, он имеет все достоинства, все дарования, в состоянии удовлетворить всем желаниям, всем страстям; но лишен одного качества, вмещающего все совершенства: он ей не нравится.

Великодушная, милая девица! Благородное твое сердце страждет более, нежели сердце поклонника. Ты досадуешь самою себя, но напрасно. Что же тебе делать? Обманывать его? Обнадеживать его, по крайней мере? Нет! Одним разом сорви с него завесу неизвестности; объяснись с ним откровенно и чистосердечно, но прими всю вину на себя! Пускай его самолюбие обретет утешение в твоем объяснении! Окажи ему уважение и сострадание, участие и признательность! Не лишай его твоего присутствия, не предписывай ему закон, как вести себя впредь; он сам знает, что ему надобно будет делать. Возложи на себя вечное молчание, и пусть одно великодушие вещает твоими устами.