с Анной ключ от их магазина, чтобы там можно было ненадолго спрятаться.

– Кэти, не смеши меня. Я не детектив, а лишь хозяйка книжного магазина. И у меня нет никаких причин во все это вмешиваться. Ни мои друзья, ни члены семьи в убийстве не обвиняются.

Кэти опять махнула на меня рукой, будто я насмешила ее или сморозила глупость:

– Можно подумать, это имеет хоть какое-то значение.

Я не собиралась признаваться, что подобные мысли пришли мне в голову вчера вечером перед сном. Вспомнив о поведении членов орнитологического клуба во время его собрания, можно было без труда прийти к выводу о том, что половина присутствовавших желали Генри смерти. Ведь, по сути, он обвинил большинство любителей птиц в нечестной игре – в том или ином виде. Это выглядело довольно странно, если не сказать больше. В реакции Оуэна я не увидела ничего интересного, но сомневаюсь, что он воспылал особо теплыми чувствами к Генри, когда тот обвинил его в браконьерстве.

Я покачала головой, пытаясь избавиться от этих нелепых мыслей. Но слишком поздно и без чрезмерной настойчивости. Кэти погрозила мне пальчиком:

– Ох, Фред, как же хорошо я знаю это выражение на твоем лице. – Затем подмигнула Сэмми и добавила: – Запомните, к тому моменту, когда я выпишу тебе первый чек на получение зарплаты, Фред объявит нам всем, кто убил Генри…

Затем повернулась обратно ко мне и уже было открыла рот, дабы что-то сказать, но тут ее глаза распахнулись от удивления. Подружка широко улыбнулась и ткнула пальцем мне через плечо:

– Я ничуть не сомневаюсь, что он сюда точно явился не за выпечкой.

Проследив за ее взглядом, я увидела Брэнсона, который стоял на вершине лестницы и обозревал битком набитую кондитерскую. Судя по выражению его лица, Кэти наверняка была права.

– Была рада с вами познакомиться, Сэмми. Похоже на то, что мы теперь будем видеться часто, – сказала я, еще раз хмуро глянула на Кэти и добавила: – А тебе не следовало бы еще больше усугублять ситуацию. Сплетен вокруг этого дела и так предостаточно. Что до меня, то я в нем участвовать не собираюсь.

– Как скажете, Уинифред Пейдж, – пожала плечами она.

Бросив на нее последний недовольный взгляд, я повернулась и в сопровождении Ватсона направилась к Брэнсону:

– Привет. Решил взять что-нибудь на завтрак?

Он покачал головой:

– Нет, благодарю. По правде говоря, я пришел сюда с тобой поговорить. – Он показал пальцем на первый этаж и спросил: – Может, спустимся, чтобы нам никто не мешал?

– Ну конечно.

Он тут же повернулся и направился в книжный магазин. Я пошла за ним, за мной по пятам – Ватсон. Ни в тоне, ни в глазах Брэнсона не было даже намека на флирт. Похоже на то, что он явился сюда по служебной надобности.

В тот момент, когда мы оказались у подножия лестницы, открылась входная дверь, порог переступили две женщины, дружелюбно кивнули в нашу сторону, пересекли книжный магазин и поднялись в кондитерскую.

Посмотрев по сторонам, я поняла, что мы теперь с Брэнсоном одни, и сказала:

– Хорошо, что Кэти открыла на втором этаже кондитерскую. В противном случае всем этим книгам было бы скучно оттого, что мимо них никто не проходит.

– В самое ближайшее время все это наверняка изменится. С твоим магазином все будет хорошо. По крайней мере, после начала туристического сезона.

Брэнсон попытался изобразить улыбку, но до его глаз она так и не добралась. По какой-то непонятной причине он, казалось, опять нервничал. Полицейский протянул руку, чтобы почесать Ватсону голову, но тот от него увернулся.

– А ведь пес у тебя не любит, когда с ним сюсюкают.

– Что да, то да…

На самом деле это было не так. Когда его ласкал Барри, – а если уж на то пошло, то и Лео, – Ватсон чуть ли не впадал в старческий маразм.

– Вижу, ты пришел сюда не для того, чтобы поговорить о Ватсоне или книжном магазине. Что тебя ко мне привело?

Он больше не стал ходить вокруг да около, что я по достоинству оценила.

– Я, разумеется, наслышан о том, что произошло вчера вечером. Все это утро мы занимались осмотром места преступления.

– И что из этого? Офицер Грин определила, что его каким-то образом убила я?

Я натянуто засмеялась. Ни Брэнсон, ни Сьюзан Грин накануне вечером на происшествие в заповеднике не выезжали, но последняя ненавидела само мое существование и совсем не делала из этого тайны. И если бы она так поступила, меня это ничуть бы не удивило, хотя я даже представить не могла, чтобы с подобным выводом согласился Брэнсон.

– Нет, конечно же. На этот раз ты к делу не причастна. Даже в качестве свидетельницы. Показания об увиденном тобой у нас уже есть, хотя ты даже не первой появилась на месте преступления…

У меня опять возникло ощущение, что он нервничает.

– Я потому сюда и пришел, Фред, дабы сказать, что ты к этому делу не причастна. Ни ты, ни члены твоей семьи, ни кто-либо из твоих близких. Просто… я не хочу, чтобы ты волновалась.

– Знаю. И совсем не волнуюсь. А что касается Сьюзан, то я по большей части просто тебя немного подразнила… – Мой рот уже открылся, чтобы засмеяться, но в этот момент в голову пришла мысль – не успев еще ничего сказать, я уже поняла, что попала в самую точку. – Но ты явился сюда совсем не за этим, так? – сказала я, стараясь изгнать из голоса любые эмоции. – На мое волнение тебе глубоко наплевать. Ты пришел недвусмысленно заявить, что я к этому делу не причастна. А если точнее, посоветовать мне не совать в него нос.

Он скривился и ответил:

– Я этого не говорил. Не надо вкладывать в мои уста твои собственные слова. Я никогда не стал бы разговаривать с тобой в подобном ключе.

Невзирая на все усилия выдерживать нейтральный тон, я все равно уперла руки в бока, а мои глаза превратились в две узкие щелочки.

– Стало быть, ты пришел сюда не за этим? И совсем не против, чтобы я сунула в это дело свой нос?

Он тоже прищурился и посмотрел на меня:

– Зачем тебе это, Фред? Ты ведь не имеешь к делу никакого отношения.

В моей душе полыхнул гнев, хотя еще несколько мгновений назад, на втором этаже, я и сама говорила точно то же самое.

– Если мне не изменяет память, когда в прошлый раз в Эстесе убили человека, ты благословил меня раскрыть это преступление. И злодея