но в ответ он больно сжал мою, чтобы я ему не мешала. Я резко вырвала руку, а он продолжал, вкладывая в свою речь еще больше эмоций:

— Два года назад, когда Кэрн стал моим соперником, я все еще верил в его доброту. И Кэрн, как и в детстве использовал все свое мастерство, чтобы влюбить в себя вас — керинчане! Но только все не так просто, как вам кажется. Думаете, он прекрасный сказочник? Нет, он хочет полной власти над каждым из вас! Завладеть вашими сердцами навсегда! Он ведь ради других отдаст все! Но это обман, вы попались в его сети, как и я! Я обещаю вам он вернётся и никаких новых выборов не будет! А может, их больше вообще никогда не будет! Кэрн превратит нас в запуганных зверюшек, готовых выполнять любые его приказы! Вы этого хотите?

Вилли сделал длинную паузу и многозначительно посмотрел на журналистов.

— Нужно остановить его! Давайте докажем ему, что мы способны на многое! Давайте сделаем то, что ему не понравится, то что сведёт его с ума и посмотрим сможет ли он продолжать прятаться по личиной доброго сказочника? Пусть он проявит себя!

Изумленные журналисты вдруг забегали вокруг Вилли с камерами и начали снимать его со всех сторон. Видно, они не знали, как реагировать. Вилли поставил на карту нашу жизнь, теперь мы полностью зависели от поддержки керинчан.

Вьюга закружилась вокруг нас и засыпала моего мужа снегом. Он с головой утонул в сугробе. Я перепугалась и принялась раскапывать его. Гин и несколько журналистов помогали мне. Только Лутте стоял в сторонке и громко напевал: "Наказала Аллу вьюга, спрятав в снег ее супруга!"

Мне хотелось закопать в снег Лутте, но Вилли мы уже к этому времени спасли. К счастью, он не слышал глупую песню Лутте, а то это могло бы плохо кончиться, мой муж был явно не в себе. Вилли выпрямился, отряхнулся и попросил журналистов продолжить съемки. Правда, многие итак не прекращали их: тонущий в снегу соперник президента — великолепная сенсация! Вилли улыбнулся всем и продолжил:

— Пусть Кэрн откроет нам свой истинный облик! Мы не будем творить зло, мы пойдем против его воли и посмотрим, сможет ли он остаться таким же добрым и ласковым? Сегодня мы это узнаем! Как он поступит, когда узнает, что всё идёт не по его плану? Нужно это выяснить заранее, прежде, чем доверять ему наши жизни! Я жду вас здесь, мои дорогие любимые керинчане! Я искренне желаю каждому из вас добра и хочу спасти наш народ от этого лгуна, гипнотизирующего нас своими сказками! Если я окажусь не прав, а Кэрн действительно искренний и добрый человек, закидайте меня льдышками! Я и сам себя не прощу!

Гин расплылся в улыбке, он просто наслаждался речью Вилли.

— Вы настоящий оратор! — прошептал он, — вы еще станете президентом, пусть правда восторжествует!

Журналисты смотрели на Вилли с придыханием, похоже он сумел убедить их. Только Лутте смотрел на нас всех и хохотал, как будто ему без конца рассказывали смешные истории. Ну, что возьмешь с этого шута! Он всегда такой странный. А потом вдруг он вынул из кармана перчатку, театрально сел на лед и горько зарыдал:

— Прощай, моя перчаточка — красавица!

Два президента больше не друзья!

Моим моляткам вкус твой очень нравится,

И жизнь твою спасти, увы, нельзя!

Он вытер слезы:

— Малыши, мои молята, я разрешаю вам съесть символ дружбы двух глупцов, они никогда не смогут дружить так искренне, как раньше.

Он достал из другого кармана небольшую каменную коробочку и оттуда прямо на перчатку выползли крохотные синие насекомые. Неприятный запах врезался мне в нос, такой же противный, как от той мерзкой жидкости, которую пил Лутте, когда мы к нему пришли.

Насекомые опустили свои маленькие хоботки в ткань перчатки, и через минуту от нее ничего не осталось, а молята разлетелись в разные стороны. Лутте продолжал свой трагичный спектакль:

— Мое пророчество сбылось! Вилли и Кэрн потеряли друг друга навсегда! Они разлетелись, как мои молята!

Глава 37

— Лутте! — воскликнула я, — прекрати наконец этот цирк! А то я тебя самого отдам на съеденье моли!

Лутте встал и захохотал так, как будто и не грустил вовсе:

— Мои молята дружат только со мной! И они никогда не предадут своего папочку — ученого!

Вилли достал кармана брюк телефон, от его истеричного звука мне стало нехорошо.

— Кто ещё может постоянно мне названивать! — разозлился Вилли, — все время пока я говорил!

Он взглянул на телефон и вздохнул:

— Мог бы и догадаться! Ну, конечно, это Кэрн!

Он надел наушник на ухо:

— Добрый вечер, Кэрн и прощайте!

Мне все меньше нравилось происходящее, а не слишком ли Вилли увлекся? Почему он решил, что может так разговаривать с Кэрном! А если керинчане просто разорвут нас на части?! Мне стало трудно дышать от страха, я присела и закрыла лицо ладонями. Жуткие картины предстали перед глазами: нас четвертовали, сжигали, скидывали с горы, топили в ледяном озере…. Я вскрикнула от ужаса, но Гин подошёл ко мне и шепнул:

— Не бойся, керинчане пришли вас поддержать!

Я поднялась и увидела толпы людей:

— Вилли, наш президент! — закричали они.

Мой муж сиял. Страхи отступили. Мы все делаем правильно! Вилли молодец! Теперь все получится! Я поцеловала его прямо на глазах у всех! Кэрн не сможет помешать нам, ведь с нами керинчане!

Вьюга стихла, она словно замерла в ожидании.

Вилли достал микрофон, его голос разнесся по всей улице:

— Милые, любимые керинчане! Спасибо вам за поддержку! Это самый счастливый день в моей жизни! Мы докажем Кэрну, что мы сила, и нам его подачки не нужны!

Он вдруг подошёл к Лутте:

— Вы великий учёный! Помогите нам?

Лутте исподлобья посмотрел на моего супруга:

— Мудрость — это умение во время остановиться! Ну, ладно, так и быть я готов вас выслушать! Нашу с вами перчатку, Вилли, моль ещё съесть не успела!

— Дайте нам энергию вулкана!

Лутте широко раскрыл глаза, а потом смеясь, передразнил моего мужа:

— Дайте нам энергию вулкана, нас спасет она от урагана и от страшного злодея великана!

Он отсмеялся, а потом сказал:

— Вилли, раньше никому не удавалось заполучить эту энергию! Зачем она вам?

— Это не ваше дело! Нам она необходима сейчас!

Лутте задумался, посмотрел в толпу, и я вдруг почувствовала, что он впервые испугался. Мой муж стал угрозой для него!

— Хорошо! — тихо ответил он, — порылся в своих огромных карманах