В полезность благодаря оказанию помощи другому человеку.

В естественное происхождение совести, морали и правил человеческого поведения.

В приоритет жизни над смертью, усилий над молитвой, знания над верой и разума над стремлением принимать желаемое за действительное».

ПОДХОД К НАУКЕ

Учеба в Урсинусе убедила Йеркса в ценности «бескорыстной» науки. Эта вера в науку, самое важное в его жизни, заставляла его «жить, руководствуясь разумом и размышлениями, а не инстинктом и эмоциями». Со временем у Йеркса сформировалось мировоззрение, в котором сочетались ценности долга и бескорыстной науки: «Научная деятельность… не процветала бы у нас, если бы не решала человеческие проблемы и не улучшала бы более или менее непосредственным образом нас и наши жизненные условия». Науку следовало ценить за то, что она способна усовершенствовать общество и помочь человечеству найти лучший способ существования: «Говорить, что я стремился усовершенствовать человека и его образ жизни, было бы преувеличением — я способствовал развитию научных исследований». Йеркс был сторонником «психологической инженерии», например, применения психологии в практических проблемах обучения, выбора профессии, в изящных искусствах и ремеслах. «К 1925 году я убедился на опыте, что человек должен понимать и учиться контролировать себя, а также живую и неживую природу для того, чтобы уметь приспосабливаться и содействовать эволюционным процессам или использовать их, а не бороться с ними». Он стремился к «созданию сообщества или братства людей в рамках всемирной федерации» и мечтал о том, чтобы наука служила этому идеалу.

В науке Йеркс был сторонником интеграции, а не редукционизма. В течение всей своей карьеры он бился над проблемой выбора между натуралистическими и экспериментальными методами в науке и остановился на их сочетании. Он всегда был экспериментатором, верившим в необходимость тестирования животных в контролируемых условиях. Однако делать это нужно с учетом и полным пониманием естественных наклонностей животных: «Каждый экспериментатор, занимающийся психологией животных, должен быть также естествоиспытателем, чья любовь к животным дает ему возможность понять их поведение». «Прежде всего при наблюдении за животным в экспериментальных условиях необходимо досконально знать его привычки и инстинкты, восприимчивость и страхи».

Значение, которое Йеркс придавал описанию естественного поведения животных и миру ощущений, в котором живет каждое животное, предвосхитило развитие этологии в Европе. Неудивительно, что Йеркс проникся энтузиазмом, когда в США этому направлению стало уделяться существенное внимание. Он принимал у себя Нико Тинбергера и писал, что Конрад Лоренц — «это почти уникальный естествоиспытатель и экспериментатор из тех, кого я знаю».

В начале своей карьеры Йеркс работал над проблемами природы и имиджа психологии и роли гипотез о сознании животных в сравнительной психологии. Сознанию отводилась основная роль в его учебнике (1911) и других его публикациях, но не в научных исследованиях. Позднее он решил проблему, связанную с определением психологии по отношению к исследовательской работе, считая себя не психологом, а психобиологом. Он даже говорил, что «сам я никогда не был психологом, а если и был, то по причине невыгодного отождествления психологии с психобиологией». По иронии судьбы, человек, сыгравший столь важную роль в становлении психологии, отрицает свою к ней причастность!

ЛИЧНОСТЬ РОБЕРТА ЙЕРКСА

И ЕГО НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Теперь следует перейти к рассмотрению некоторых ключевых моментов карьеры Йеркса в свете уже упомянутых характеристик.

КРИЗИС В ГАРВАРДЕ

В своей профессиональной жизни Йеркс сталкивался с рядом критических ситуаций. По-видимому, первая из них была связана с его попытками добиться успеха в Гарварде. По совету Джозия Ройса и под руководством Хуго Мунстерберга Йеркс разработал научную программу по сравнительной психологии и после окончания университета продолжал работать в Гарварде в качестве преподавателя. Кризис наступил, когда его предупредили, что исследования животных не обеспечат ему повышения, и он был вынужден заняться образовательной психологией. Он писал:

«Проигнорировав доброжелательный и разумный совет, я оставался верным себе. Заниматься тем, к чему я специально готовился, для чего, как мне казалось, я лучше всего подходил и что я хотел делать больше всего, представлялось мне несравненно более важным и желательным, чем преподавание в Гарварде».

В этом проявляется решительность Йеркса и его приверженность принципам, — черты, которые он подчеркивал в своих последующих публикациях. Но случалось, что он уклонялся от риска. Это было, когда он писал учебник по психологии с сильным интроспективным уклоном, публиковал различные докладные записки, чтобы занять более ортодоксальное положение в психологии (1910), и участвовал в качестве соавтора в написании книги «Очерк изучения личности» (1913), чтобы помочь студентам, изучающим психологию личности. Наконец, он 5 лет проработал на полставки в Бостонской психиатрической больнице и разработал тест умственных способностей по шкале оценок. В этих действиях Роберта Йеркса мы видим сочетание решимости и прагматизма. Не отказываясь от своей цели продолжать исследования в области сравнительной психологии, он страховался на случай, если путь к ней так и не будет открыт. Уход из Гарварда для того, чтобы заняться сравнительным анализом, по-видимому, совпал с предложением должности в Миннесоте, которое он принял, однако занять это место ему не пришлось из-за военной службы во время первой мировой войны.

ТЕСТИРОВАНИЕ УМСТВЕННЫХ СПОСОБНОСТЕЙ

И ГЕНЕТИКА ИНТЕЛЛЕКТА

Как отмечалось выше, работа Йеркса над тестированием умственных способностей во время первой мировой войны тщательно изучалась многими учеными, занимавшимися историей психологии (Carson, 1993; Kevles, 1968; Reed, 1987; Smelson, 1979; von Mayrhauser, 1992). Президент Американской ассоциации психологов Йеркс и его сотрудники убедили военных разрешить им участвовать в разработке базовых тестов для армии. Для того чтобы добиться определенного положения, в армии пускались на всякие ухищрения, а это в научной среде вызывало недоверие. Кроме того, самостоятельная работа, проводимая Армейским комитетом по классификации личного состава под руководством Уолтера Дилла Скотта, дробила усилия психологов, но в конечном итоге приносила больше практической пользы в борьбе за победу, чем Служба психологического изучения, возглавляемая Йерксом. После войны Йеркс и его сотрудники проанализировали армейские данные и сделали следующие выводы: (а) что по умственному развитию средний возраст призывников составлял 13 лет; (б) что у белого населения существуют генетически предопределенные различия в интеллекте, связанные с национальными корнями. Йеркс, несомненно, верил в то, что расовые и национальные различия в интеллекте передаются по наследству. Статья в «Атлантик мансли» дает резюме более пространного сообщения, сделанного Йерксом (1921). Он писал:

«Если судить по измерениям интеллекта в армии, то расы столь же сильно отличаются друг от друга, как и отдельные люди… Почти такие же интеллектуальные различия между негром и белым в армии существуют между белыми расовыми группами» (1923).