«Царь Федор был мал, внешность монашескую имел, смирением был прославлен, о духовных делах заботился, на милость был щедр и нищим, просящим у него, подавал – обо всем земном не заботился, только о душевном спасении, – говорится и в “Летописной книге” С. Шаховского. – И за это Бог царство его миром оградил, врагов поверг к стопам его и время спокойное даровал».

Говоря о времени царя Федора, надо сказать, что именно в это царствование Русь наконец-то вышла к Балтийскому морю.

После штурма 19 февраля 1590 года Нарвы генерал Карл Горн запросил перемирия, по условиям которого русским возвращался Ивангород, Ям, Копорье и все побережье между Невой и Наровой. Больше чем на столетие опередив Петра I, завели в 1599 году и морской флот. Тогда в Любеке были куплены два корабля. Матросами на них вначале наняли немцев, а в 1603 году и первые молодые русские люди отправились за границу на учебу.

И все это происходило спокойно, без какого-либо насилия, без надрыва, без перенапряжения. Вчитываясь в строки указов Федора Иоанновича, нельзя не поразиться их уверенности в неисчерпаемости народных сил. А чем, собственно говоря, еще и может быть силен правитель, как не этой безграничной верой в неисчерпаемые силы своего народа?

И не случайно, помимо достаточно успешных экономических преобразований и победных военных кампаний, именно в царствование Федора Иоанновича произошло событие, которое по праву можно считать узловым во всей истории Святой Руси…

25 января 1589 год в Успенском соборе Кремля, в приделе Похвалы Пресвятой Богородицы константинопольским патриархом Иеремией был посвящен в сан первый русский патриарх Иов. Идея игумена Филофея о Москве как Третьем Риме начинала обретать зримые очертания…

– Отныне возвеличением митрополита Руси в сан Патриарший, – сказала тогда царица Ирина, – умножилась слава Российского царства во всей вселенной. Этого давно желали князья русские и этого, наконец, достигли.

Необыкновенно глубокий смысл заключен в этих словах русской царицы.

Символично, что именно на последних годах правления династии Рюриковичей и произошло то, чего «давно желали русские князья», к чему вели Русь святой равноапостольный князь Владимир, святой благоверный князь Александр Невский, святой благоверный князь Дмитрий Донской. Введение патриаршества – это итог правления династии Рюриковичей! Святая Русь обрела под их рукою не только государственную, но и духовную самостоятельность.

Однако еще большую глубину приобретают слова царицы Ирины, когда мы соотносим их и с последующими событиями…

Столетия правления первых Романовых, пришедших на смену Рюриковичам, по сути, были столетиями борьбы новой династии с духовной самостоятельностью и своеобразием Руси. Почти двести лет пытались эти Романовы переустроить Русь по западному образцу, перелицевать ее духовность на протестантский лад…

Поразительно, но все этапы этой борьбы зримо обозначились в отношении Романовых к патриаршеству…

Вспомним, что патриархом стал сам основатель династии – Филарет Романов. Первый раз в этот сан его возвел тушинский самозванец, еврей Богданко. Второй раз – собственный сын.

Вспомним, что второй царь из Дома Романовых, Алексей Михайлович, вступил в открытую борьбу с патриархом и отправил в ссылку патриарха Никона… Сын Алексея Михайловича, Петр I, вообще отменил патриаршество и попытался реформировать Православную Церковь на протестантский лад…

Исправить ошибки предков попытались император Павел и его сыновья и внуки. Существует предание, что император Николай II вообще изъявлял желание, передав трон преемнику, стать патриархом.

Это не осуществилось. Патриаршество было возрождено только после падения династии Романовых. И императору Николаю, как мы знаем, сужден был не святительский подвиг, а подвиг царя-мученика…

Но всё это впереди, впереди и разговор об этих событиях, а пока отметим, что именно с введением патриаршества совпало начало активной антиправительственной деятельности бояр Романовых.

15 мая 1591 года в Угличе убили царевича Димитрия.

Утро в тот день началось в Угличе ссорой государева дьяка Михаила Битяговского с братьями Нагими.

По указу царя Федора удельная семья утратила право распоряжаться доходами со своего княжества и получала деньги «на обиход» из царской казны. Выдавал их Михаил Битяговский, и выдавал, как считали братья царицы, мало.

В то утро Михаил Нагой попросил денег «из казны» сверх государева указа. Битяговский отказал ему, началась ругань.

Огорченные Михаил и Афанасий отправились пьянствовать, а царица Мария села покушать.

Сына она отпустила поиграть со сверстниками на задний дворик, что находился между дворцом и крепостной стеной. За царевичем приглядывала мамка – боярыня Василиса Волохова и две няньки.

Обед еще не закончился, когда вдруг раздался крик.

Царица Мария выбежала на задний дворик и увидела убитого сына.

Схватив с земли полено, Мария Федоровна начала избивать Василису Волохову. Она кричала, что царевича зарезал сын мамки-боярыни – Осип.

По приказу царицы ударили в колокол, созывая народ на помощь…

Главный дьяк Углича Михаил Битяговский – набат прервал его трапезу! – вначале попытался пробраться на звонницу, но звонарь заперся на колокольне и не слышал ничего или делал вид, что не слышит.

– Уйми шум, каб дурна какого не сделал! – закричал дьяк на пьяного Михаила Нагого, тоже прибежавшего к дворцу из-за стола.

Михаил Нагой ничего не успел ответить.

– Вот они, душегубцы! – закричала царица, указывая на дьяка.

Разъяренные угличане выбили двери и растерзали укрывшихся в дьячей избе Битяговских.

С площади люди ринулись на подворье дьяка, «питье из погреба в бочках выпили», дом разграбили, а жену дьяка, детишек и укрывавшегося с ними Осипа Волохова потащили на площадь.

Бедную женщину и детишек от лютой смерти спас архимандрит Феодорит. Он «ухватил» их «и убити не дал».

Архимандрит видел в церкви и Осипа Волохова.

Весь израненный и окровавленный, он стоял неподалеку от тела царевича «за столпом», а Василиса Волохова на коленях упрашивала царицу «дати ей сыск праведной».

Но Мария Федоровна была неумолима. Едва старцы покинули церковь, она объявила толпе, что царевича убил Осип.

Толпа разорвала юношу.

Любопытное описание убийства было приведено А.Ф. Бычковым в «Чтениях Московского общества истории и древностей»:

«В седмой час дни, как будет царевич противу церкви царя Константина, и (по повелению изменника злодея Бориса Годунова,) приспевши душегубцы ненавистники царскому кореню (Никитка Качалов да Данилка Битяговский) кормилицу его палицею ушибли, и она обмертвев пала на землю, и ему государю царевичу в ту пору киняся перерезали горло ножем, а сами злодеи душегубцы вскричали великим гласом. И услыша шум мати его государя царевича и великая княгиня Мария Федоровна прибегла, и видя Царевича мертва и взяла тело его в руки, и они злодеи душегубцы стоят над телом государя царевича, обмертвели, аки псы безгласны, против его государевой матери не могли проглаголати ничтоже; а дяди его государевы в те поры разъехалися по домам кушати, того греха не ведая. И взяв она государыня тело сына своего царевича Димитрия Ивановича и отнесла к церкви Преображения Господня, и повелела государыня ударити звоном великим по всему граду, и услыхал народ звон велик и страшен яко николи не бысть такова, и стекошася вси народы от мала до велика, видя государя своего царевича мертва, и возопи гласом велиим мати его государева Мария Федоровна плачася убиваяся, говорила всему народу, чтоб те окаянные злодеи душегубцы царскому корени живы не были, и крикнули вси народы, тех окаянных кровоядцев камением побили».