Я, конечно, продула. Катька показала мне язык, а Малинова вдруг поднялась и сказала:

— Я пойду за ним.

— Вот, еще одна, — со змеиной ухмылкой ляпнула Катя. Я ткнула ее в бок, а Павел, очнувшись, неожиданно принял ее сторону:

— Кстати, на самом деле, во всех фильмах, когда кто-то так говорит и отделяется от коллектива, его кромсают на кусочки уже через пару метров.

— Что за фильмы вы такие смотрите? — полюбопытствовал негр, по-прежнему улыбаясь.

— «Черные тела», — хихикнула Света, не отрывая глаз от глянцевой страницы.

— Очень смешно. — Даже обидевшись, Александров упорно не переставал улыбаться. Загадочный тип.

Индеец впал в транс.

Валерия взялась за остатки былой ручки и открыла дверь.

— Я не боюсь, — сказала нам, выходя.

— Что творится! — замахал руками Паша. — Сперва записка, потом труп, теперь вот это. Люди уходят и не возвращаются. Ты ведь не уйдешь, Жека?! — набросился он на спящего друга и затряс его за плечи. — Не уйдешь?!

— Что? — проворчал тот тоном невыспавшегося медведя и потянулся. — А что, куда-то надо идти?

— Паш, отстань от него, пусть человек поспит! — вступилась Катя за возлюбленного. — Ты бы лучше разгадывал шифровку, пока время есть.

— Да че там. Разгадал уже. Еще по дороге сюда.

— Что?! — вскочили мы с ней обе.

Индеец вздрогнул и открыл глаза. Барская оторвалась от журнала.

— Что там у вас? — поинтересовался Кеша, обратив к нам любопытствующий взор.

— Ничего, ничего, это мы так… — Катька просунула черепушку меж сидений и зашептала в Пашино ухо: — Ты почему не сказал, что расшифровал послание? Это же так важно!

— Именно, что уже неважно. Потому и не сказал. Вчера было бы важно, сегодня уже нет, — Павел был мастер по недосказанностям.

— То есть? Ты можешь прямо сказать?

— Эх, смотри. — Самойлов вытащил из кармана лист бумаги. На первом обороте был хорошо известный нам текст, на обратном же была изображена неровной Пашиной рукой клавиатура с буквами — латиницей и кириллицей. — Однажды в далеком детстве мы играли с Жекой в партизан. Мы записывали по компьютеру текст, нажимая нужные клавиши с русскими буквами, но сменив языки. То есть письмо было набрано сплошь английскими буквами, но, сверившись с клавиатурой, мы быстро переводили написанное на русский и читали.

— Что-то ты лукавишь, Паша, — нахмурила Катя брови. — В далеком детстве у тебя еще не было компьютера. Столь широкое распространение эти адские машины получили, когда вы были уже подростками.

— Ладно, хорошо, это было недавно. — Павел слегка порозовел. Ничего, мы с Катей тоже иногда впадаем в детство, зачем так смущаться? — Суть не в этом. Взгляни повнимательнее.

Любимова уткнулась в нашу записку, и я вместе с ней. Буквы-то были русские! О чем он талдычит?

Это мы ему и сказали.

— Глупые курицы, — незлобиво бросил друг. — А вы переведите наоборот, на латинские буквы! Я же дал вам рисунок клавиатуры!

Мы перевели и записали. Вышло вот что:

«Vstretimsya segodnya v desyat’ chasov v parke vozle obeliska. Ya prinesu den’gi». То есть «Встретимся сегодня в десять часов в парке возле обелиска. Я принесу деньги».

— Блин, вот что означает таинственное «нф», — сокрушалась Катя. — Это всего лишь «я»! Записанное латиницей. А мы все гадали, что за слово из двух букв, которым оканчиваются другие слова.

— Зато мы были близки к разгадке «м», — утешила я ее. — Помнишь наши варианты? «В», «с» и «и». Это было «в».

— Ну где там водила с газолином? — повысила подруга голос. — Нам срочно нужно в город! Мы должны найти этот обелиск!

— Катя, зачем? Паша прав, теперь записка не имеет значения. Сегодня уже сегодня. А это было вчера.

— Но вчера же никто не пришел, так как записка попала к нам. Вдруг придет сегодня?

— Да что ты так вцепилась? — недоумевал Павел. — Придет — не придет, не все ли равно?

— Нет, я хочу знать! Это всенепременно что-то секретное и интересное, иначе на кой было так тщательно шифровать?

— Ага, — окончательно проснулся Жека и настроился на саркастический лад. — Тщательно шифровать, дабы потом подсунуть не под ту дверь! Вот спецы!

Я подумала: а может быть, под ту? Может, встречи искали именно с нами? Но тут же поругала себя за богатую фантазию. Человек грозился припереть с собой на «стрелку» деньги. Кто это нам за просто так денег даст? Нет, прав Женька, записку явно подбросили не тем людям.

— Мне нужно в город! — не унималась Катя.

— Ой, да ну всем нужно! — огрызнулась Света раздраженно.

— А ты помалкивай, когда я говорю!

— Да ты что!

— Девушки, успокойтесь, — проявил задатки миротворца негр Кеша.

Неизвестно, на сколько частей порвали бы Александрова Катя и Света, если бы не вернулись водитель с Лерой, да не одни, а с каким-то мужиком. Он оказался механиком.

— Залатать я вам дыру, конечно, залатаю, да шо вам с того? — с нешуточным украинским акцентом сообщил тот. — Бензину у нас нету. Я залью, шоб можно было в гараж перегнать, и усе. А назавтра тада наш водила приедет и заправит вас.

— Что значит завтра? — возмутилась Любимова. Сидела б и молчала, честное слово. А то нам и того не дадут. — Мне надо сейчас!

— Дамочка, нету щас, нету!

— Плохо искали!

— Любовь моя, успокойся, — обернулся к нам Женька. — Дыши глубже, вдох-выдох, вдох-выдох…

Катерина Михална проделала упражнение и действительно успокоилась.

Валерия спросила:

— А ночевать где? В машине?

— Должны же быть в этом городе гостиницы, — заспорила с приятельницей Света капризным тоном.

— В сезон столько свободных мест здесь не бывает, — покачала та головой. — Придется в машине.

— Зачем же? — встрял здешний мужчина. — В лесу сторожка есть, отличный домик. Раньше тама лесник жил со усем своим большущим семейством, потом сбёгнул, правда, так шо мест хватит всем. В крайнем случае по двое ляжут.

Я закашлялась. Ничего себе! Логинов с Люби-мовой — понятно. Фаля с Фелей — тоже. Ос-таль-ные-то как?

Самойлов обернулся ко мне и подмигнул. Я же погрозила ему кулаком. Барская оглядела поочередно чудаковатого индейца; подозрительно постоянно всем довольного негра; имевшего в носу кольцо, на щеке тату, а в ушах, бровях и языке и еще много где пирсинг Фалалея и пригорюнилась.

Малинова взяла ключи из рук рабочего и выяснила, куда идти.

— Что ж, идемте, — сказала она.

Водитель с украинцем остались латать машину, остальные члены экипажа отправились искать отдаленную сторожку, в которой предполагалось провести конец дня и всю сегодняшнюю ночь. Она стояла почти возле самой воды, западнее Нижнего парка, и поразила нас своими габаритами. Снаружи это было длинное, как барак, деревянное здание из темных, наполовину гнилых досок. Внутри же имелись такие неожиданности, как водопровод, электричество, туалет (какой-никакой) и целых шесть комнат, выходящих окнами три на восток и три на запад и объединенных одной залой, выполнявшей роль кухни, столовой и комнаты для отдыха одновременно.