альфы то, к чему его омега уже не смогла бы подойти? Элис немного обернулась и из-за разреза на платье ее нога оголилась, тут же приковывая к себе взгляды всех присутствующих мужчин. Делая желание Брендона вырвать им глаза уже невыносимым.

Ноги у Элис были великолепны. Стройные. Идеальные. Пробуждающие слишком сильную жажду. Такие, что на них можно было вечность смотреть, но, главное, Брендон жаждал закинуть их к себе на плечи.

Элис осторожно провела салфеткой по щеке своего телохранителя. Наклонилась к нему и пальцы положила на подбородок альфы. Она ведь Брендона любила. Так какого черта она теперь на него смотрела с таким холодом, а этому альфе уделяла столько времени?

Элис сводила с ума. Всегда, но с каждым годом по-разному.

С ней всегда что-то было не так.

Еще когда они были детьми и она считалась его родной сестрой. Той, которую ему следовало защищать и оберегать, но почему-то Элис раздражала одним своим присутствием. Буквально все в ней выводило его из себя. Голос, слишком яркая улыбка, легкие движения. Даже то, как она смотрела. Бегала по дому. Смеялась.

По большей степени Брендон был именно зверем. Если он когда-то и задумывался над тем, почему реагировал на свою сестру именно так, то никакие мысли не могли сравниться с преобладающими инстинктами его зверя. А он в те годы бушевал. Рычал на эту девчонку. Скалился на нее. Непонятно почему, но порой Брендону хотелось сделать с ней что-то действительно плохое. То, из-за чего она точно будет плакать…

Глава 10 Альфа (2)

Когда они еще были детьми у Брендона касательно Элис было лишь одно желание — чтобы она исчезла.

Он рано потерял интерес абсолютно ко всему. Учеба давалась слишком легко, так, что любые занятия с репетиторами казались до невозможности скучными. Огромное количество игрушек надоело. Ими уже давно не удивить. Да и будучи еще совсем ребенком, он перестал ими интересоваться. Они казались такими нелепыми.

Разве что когда Брендону было около пяти, его внимание привлекли электрические машинки. Но не по той причине, что ему захотелось в них играть. Он их разбирал. Смотрел, как они работают. Позже, Айрис и Генри столкнулись с проблемой. Брендон разбирал все, что было в доме. Стоило только отвернуться, как он тут же брался за телевизор, настольную лампу, розетки, кофемашину. Однажды, мальчишку ударило током и его на скорой отвезли в больницу. Для многих это стало бы уроком и полным пониманием того, что к электрическим предметам приближаться не стоит. У некоторых детей вовсе могла бы появиться травма и страх перед такими вещами, но у Брендона, наоборот, касательно них еще с крайне раннего возраста возникла одержимость. Словно вовсе болезнь. Разобрать и посмотреть. Потом опять собрать. Так, что как только его выписали из больницы, он в тот же день окончательно разобрался с датчиком охранной системы, из-за которого туда попал.

Изначально у Генри и Айрис нечто такое вызывало восхищение своим сыном. Не было сомнения в том, что Брендон являлся гением. Это так же подтвердил и Ардер, неоднократно рассматривая технику, с которой «играл» Брендон.

Но так же Генри и Айрис испытывали страх и опасение. Брендон никогда не шел на диалог. Не поддавался на внушения и всегда поступал исключительно по-своему. За ним было не уследить. Только если запереть в комнате и никуда не выпускать. Порой им приходилось именно так и поступать. Касательно него другого выбора просто не было.

Возможно это по той причине, что ему с рождения был поставлен диагноз — звериное в нем преобладало. Причем настолько сильно, что Брендона толком и человеком нельзя было считать. Перед Айрис и Генри был дикий, мрачный волчонок. Своего сына они любили, но с каждым днем все больше и больше понимали, что совершенно никаким образом не могут на него повлиять. Этого вообще никто не в состоянии сделать. Если Брендон чему-то и подчинялся, то только своим инстинктам. А мало ли на что они ему укажут.

Например, еще будучи ребенком, он четко расчерчивал границы личного пространства. Зверь в нем терпеть не мог, если кто-то подходил ближе, чем было позволено. Людей он вовсе воспринимал иначе. С пренебрежением. Если для Брендона что-то и имело значение — так это семья. Инстинктивно он воспринимал их, как свою стаю. А стая для зверя была самым важным. За нее он любому мог глотку перегрызть.

Вот только, и тут произошел сбой. Брендон почему-то терпеть не мог свою сестру. Элис.

Но никто даже малейшего понятия не имел, что с ним происходило на самом деле.

Являясь ребенком, Брендон был болен техникой, но со временем интерес стал контролируемым. Он слишком хорошо начал понимать внутренности таких предметов, чтобы они волновали его так же, как и раньше. Эта сфера тоже начала даваться слишком легко.

Если его все так же неминуемо что-то и будоражило, так это его сестра. Брендон ощущал Элис задолго до того, как она входила в комнату и с первых же мгновений это начинало раздражать.

Зверь мгновенно пробуждался. Начинал скалиться, рычать. Бросаться из стороны в сторону и выпускать когти в жажде сию секунду вырваться наружу.

Брендон реагировал на нее так, как ни на кого другого, из-за чего долго не мог понять, что с ним происходит. Этого не понимал и сам зверь. Но ранее он бушевал лишь в те мгновения, когда Брендона выводили из себя какие-нибудь другие альфы. Например, в первом классе начальной школы один его одноклассник однажды перешел границы дозволенного и решил занять место Брендона, его вещи без спроса положив на другую парту. Садясь на его стул, этот мальчишка показывал, что он тут главный и он может делать то, что захочет. Таковы законы альф, проявляющиеся еще с детства. И вот когда Брендон бил его головой об пол, а его зверь скалился и рычал, альфа вспомнил о том, как он реагировал на Элис. С ней все было иначе, но судя по всему, зверь в ней чувствовал врага.

Причем, не просто врага, а самого главного. Номер один. Ведь реагировал он на нее куда сильнее и мощнее. Однажды, когда Элис положила свою ладонь к нему на плечо, чтобы привлечь к себе внимание брата и спросить у него не поиграет ли он с ней в мяч, мальчишка ощутил, как теряет связь с реальностью и уже полностью становится животным, которое, еще немного и укусило бы ее за ладонь. Нечего прикасаться к нему.

Укусить.