и маленькая тележка был, хотя почему был, пока ещё есть, самой настоящей глыбой в нашем искусстве.

А ещё я замечаю интересную вещь, задний двор, который снимает Аксёнов, и где происходит этот домашний концерт огорожен достаточно высоким забором, понятное дело, «звёзды» тоже хотят пожить как обычные люди. И вот над этим трёхметровым забором я вижу сразу несколько магнитофонов, на которые соседи записывают концерт. Интересно, как быстро он разойдётся по всей стране.

Последним номером, «в честь Миши Таля, он как раз сейчас лечится в Крыму и Бори Спасского, который скоро будет играть с Фишером», Высоцкий исполнил свою знаменитую «Честь шахматной короны», ту в которой «мы сыграли с Талем десять партий, в преферанс, в очко и на бильярде».

Ну а потом концерт закончился и возобновился фуршет.

— Володя, кстати, насчёт преферанса, сказал Аксёнов, обращаясь к Высоцкому, тот после своего без малого двухчасового выступления, как выжатый лимон, видно, что оно отняло у него много сил. Но при этом актёр заметно протрезвел и взгляд уже не гуляет, впрочем, это ненадолго, виски и коньяка с водкой тут столько, что хватит на всех с головой, — а ведь про этого парня я тебе рассказывал, а Юра его взял и привёл. Ну помнишь, это тот Евстигнеев, который меня и Женю обул.

— Вась, это потому что ты в карты играешь примерно, как я канкан танцую. То есть очень хреново, и лучше этим заниматься, пока никто не видит. Тебя только лопух не обыграет.

— Ну почему сразу лопух, — дипломатично отвечаю я, — Василий Палыч играет в принципе неплохо, но очень авантюрно и слишком уж надеется на удачу.

— Без удачи в картах никуда, — отвечает Высоцкий.

— Как и в любви, да. Но преферанс это всё-таки немного другая игра. В нём расчёт тоже важен.

— Вот ты сейчас как Миша Таль говоришь. Тот тоже всё больше про расчёт говорит.

— Таль очень хорошо играет, — поддакивает Аксёнов, — было бы интересно посмотреть кто кого.

— А знаете что, — оживился Высоцкий, — а ведь это и правда интересно. Васю обыграть невелика наука. Как вам такое предложение, едем к Талю и играем, вчетвером, допустим. Вась, я не про тебя, а про твоего друга. Про Юру Одессита я,в отличии от писателя Евстигнеева, знаю.

— Ты хочешь прямо сейчас всё бросить и поехать играть в карты? — вмешивается в разговор Влади, по-русски она говорит с лёгким акцентом, но он её только украшает.

— Да нет. У Миши сейчас скучно, Нарзан и стол номер 7. А тут у нас мясо и выпивка. Выбор очевиден. Но вот, допустим, завтра можно и поехать к Талю. Как вам такое?

— Я не против, — улыбаясь говорит Юра, — это будет интересно.

— Я тоже не против, — соглашаюсь я, — чемпионов мира по шахматам и звёзд советского театра и кино я ещё не обыгрывал. Надо будет, как закончим, сделать вашу с Талем фотографию. Повешу у себя в кабинете как охотничий трофей.

— А ты наглец, Достоевский, — смеётся Высоцкий и хлопает меня по плечу, — мне нравится. Вот только я готов поспорить, что это Миша у себя над столом повесит твою голову, а не ты его.

— Пари дело благородное, — тут же подхватываю я, — на что бы нам поспорить?

— Давай так. Если выиграет Миша, то ты должен мне его выигрыш.

— А если я то вы мне?

— Да что ты выкаешь? Давай на ты. И да, если ты обыграешь Мишу, то с меня твой выигрыш.

— А это Василий Палычу говорил и тебе скажу. Ох, зря ты это делаешь. У меня же теперь ещё одна цель появилась, выиграть так чтобы принца датского без штанов оставить.

Мы снова смеёмся и жмём друг другу руки. Дело сделано.

Глава 6

Утром следующего дня Юра заезжает за мной в гостиницу, и мы отправляемся за Высоцким.

Сегодня у моего наставника в шулерских делах уже другая машина. Не Волга в кузове кабриолет, а Жигули первой модели, которую позже в народе прозовут «Копейкой». Машина скромнее и классом попроще.

Хотя скромной она, наверное, кажется только мне. Для всех вокруг это диковинка. Да и Юра катит на ней с невероятной гордостью.

Ещё бы, учитывая те очереди, которые надо было отстоять простому советскому человеку, чтобы приобрести автомобиль, гордым владельцем «Копейки» сейчас может стать разве представители партийно-хозяйственного актива страны, такие как сотрудники министерств, первые секретари обкомов или директора заводов.

Злые языки позже будут отказывать этому автомобилю в уникальности, говоря, что «наши купили 'Фиат-124» и назвали по-своему. В первых автомобилях, сошедших с конвейера и правда немало «отвёрточной сборки». Практически иномарка, да ещё какая. Автомобиль года — 1966.

Фиат — 124 и ВАЗ — 2101.Сёстры близняшки

Специалисты могут говорить про двигатели и тормоза, но с виду — не отличишь! Да и скорость. По сравнению со слабосильными «Москвичами» и тяжеловесными «Волгами» новенький ВАЗ играючи выжимал 140 километров в час.

За что его исключительно полюбили высокопоставленные лихачи. Один из таких делился потом, что в начале 70-х ГАИ-шники на патрульных «Москвичах» даже не пытались преследовать таких за превышение скорости. Всё равно не догонишь, а радаров и фото-фиксаций в те времена, понятное дело, не существовало.

У Юры автомобиль тем более непростой. Сиденья обтянуты красной кожей. Под приборной панелью установлен радиоприёмник. Руль в цветной оплётке, рычаг переключения скоростей венчает рукоятка из янтаря. Не удивлюсь, если настоящего. Эдакий «полный фарш» образца 1972 года.

По крайней мере, на стоянке у Ореанды именно наш автомобиль, а не имеющиеся здесь в достатке Волги и Чайки, облепляют любопытные пацаны, которые, присев на корточки, любуются своим отражением в хромированных колпаках.

Юра прикуривает от встроенной зажигалки и, приспустив стекло до середины, выпускает в него колечки ароматного дыма.