— А почему бы тебе не устроить праздник Колину прямо здесь? — обратилась она к Дэвиду. — Когда у него день рождения?

— Через месяц, восьмого числа. — Он с благодарностью посмотрел на Джинни. — Ты права, это просто замечательная идея! Я собирался приглашать гостей домой, но здесь детям будет гораздо веселей, а мне — меньше хлопот.

— Конечно, — подтвердила она, внимательно наблюдая за Колином.

Он уже полностью успокоился и с любопытством следил за тем, что происходит вокруг. От его недавней меланхолии не осталось и следа. Малыш схватил стакан с кока-колой, залпом осушил его и побежал к другим детям, чтобы разглядеть клоуна поближе.

— Почему Колин так боится оставаться один? Это из-за того ночного происшествия? — спросила Джинни. Дэвид тяжело вздохнул:

— Думаю, оно всего лишь усугубило его страхи. Такое с ним случается уже не в первый раз. — Лицо его исказилось от гнева. — Похоже, когда я дежурил ночами, Лиззи не раз оставляла его одного.

— Бедняга! — вздохнула Джинни.

Она и представить себе не могла, чтобы мать способна была так относиться к своему ребенку.

Тут к ним вернулся Колин, и они сменили тему разговора. Дэвид взял курточку сына со стула и помог тому одеться.

Все трое вышли на улицу и направились к парку. Колин шел между взрослыми, крепко держась за их руки. Скоро он начал спотыкаться и зевать. Дэвид поднял мальчика на руки и мягко улыбнулся.

— Теплый душ и постель — вот в чем вы нуждаетесь больше всего, молодой человек, — сказал он сыну.

— А сказка? — быстро спросил Колин. — Джинни, ты мне почитаешь?

Дэвид вопросительно посмотрел на нее.

— Если ты устала или куда-нибудь торопишься, то...

Она рассмеялась.

— Почему же? Я согласна, но с одним условием — только не «Микки-Мауса»!

— Тогда «Белоснежку и семь гномов», — покорно согласился Колин.

Они двинулись дальше. Джинни искоса смотрела на профиль Дэвида, и знакомая до боли ямочка на его щеке заставляла ее сердце болезненно сжиматься от воспоминаний. Рядом с ней шел мужчина, которого она любила когда-то.

А теперь? — спрашивала она себя и уже в который раз гнала эти мысли прочь.

— Наконец заснул! — Джинни на цыпочках вышла из спальни, обернувшись на пороге, чтобы еще раз посмотреть на свернувшегося калачиком малыша. — Надо же, несмотря на усталость, он все-таки дослушал сказку до самого конца!

— Да, Колин очень упорный ребенок, — с нескрываемой гордостью сказал Дэвид. — Если он что-нибудь задумал, то ни за что не отступит. — Он плотно закрыл дверь в спальню и внимательно посмотрел на Джинни. — Ну, как, не хочешь пропустить стаканчик вина после тяжелого трудового дня? У тебя, наверное, после такого долгого чтения вслух в горле пересохло.

Она мгновение поколебалась, но потом решила, что нет никаких причин отказываться.

— Спасибо, Дэвид. Это будет очень кстати.

— Прекрасно! Располагайся поудобнее, а я пойду, открою бутылочку. Какое ты предпочитаешь, красное или белое?

— Не знаю, — пожала плечами она и забралась на диван, сбросив туфли с усталых ног. — На твое усмотрение.

Дэвид вернулся через пару минут с бутылкой и двумя бокалами.

— Я решил открыть белое, потому что помню, что когда-то ты предпочитала его.

— Удивительно, что ты до сих пор помнишь это, — невольно вырвалось у Джинни.

Рука Дэвида, который в этот момент наполнял бокалы ароматным вином, замерла в воздухе.

— Я помню очень многое, Джинни. Она не отвечала, ругая себя за некстати сказанную фразу, и не поднимала глаз, опасаясь прочесть в его взгляде слишком многое. Эти слова ничего не значат, убеждала себя девушка, но это ей не слишком хорошо удавалось.

Дэвид протянул ей бокал и отошел, чтобы включить музыку, и она с облегчением вздохнула. Зазвучала прелестная, чуть грустная мелодия.

— Вивальди? — спросила она.

— Да, — ответил Дэвид, — «Времена Года». Помнишь, как мы ходили на концерт под открытым небом? В тот вечер исполняли только произведения Вивальди.

У Джинни мурашки побежали по коже. Воспоминания о прошлом нахлынули на нее с неотвратимой силой.

Это был потрясающий теплый летний вечер. После концерта ими овладело такое чудесное романтическое настроение, что они решили не расходиться и устроили пикник. Вскоре после этого Дэвид пригласил ее на первое свидание.

Джинни стало невыносимо грустно. Она была тогда очень счастлива... а через несколько месяцев все закончилось.

— Да, это был замечательный вечер! Нам тогда очень повезло с погодой! — Она постаралась придать голосу как можно больше оптимизма.

Дэвид усмехнулся, и по выражению его глаз она поняла, что он сейчас вспоминает отнюдь не о погоде.

— Да, особенно если сравнивать с гнилой сыростью прошедшего лета. Ты собираешься в отпуск?

— Я недавно отдыхала. Провела неделю у сестры. — Джинни обрадовалась, что разговор уходит от опасной темы. — В прошлом году я переехала на другую квартиру и потратила на ремонт столько денег, что теперь даже мечтать не могу о дальних поездках. Жизнь в этой части города намного дороже, чем в других районах.

— Это точно! — отозвался Дэвид. — Я пришел в ужас, когда узнал здешние цены на жилье. Но что было делать... Из-за Колина мне надо было поселиться как можно ближе к работе, чтобы не тратить время на дорогу.

— Да, пока дети маленькие, у многих возникают такие проблемы. Но когда он подрастет, ты сможешь перебраться в какой-нибудь другой район, — предположила Джинни.

— Надеюсь. Мне бы хотелось снять дом с садом, чтобы Колину было где играть. А ты где живешь? У меня есть только твой номер телефона. Мне дал его Уильям Джеймс, когда я был вынужден попросить тебя приехать. Сначала он немного удивился и сказал, что это нарушение правил, но потом решил пойти мне навстречу.

Джинни невольно улыбнулась, представив чопорного Уильяма Джеймса.

— У меня небольшая квартира на Гарден-стрит, — ответила она. — А что касается Джеймса, то он у нас действительно большой поборник нравственности, и если к нему обратился бы с такой просьбой не ты, а кто-нибудь другой, я уверена, что этот человек получил бы от ворот поворот.

— Еще вина? — Дэвид взялся за бутылку.

Джинни отрицательно покачала головой.

Продлевать этот вечер было бы глупо, потому что рядом с Дэвидом ей постоянно вспоминалось прекрасное, но такое далекое прошлое, а это было очень мучительно.

— Спасибо, мне пора, — сказала она. — Мы очень славно провели время.

Допив вино, девушка поставила пустой бокал на столик и встала, стараясь улыбаться как можно более беззаботно и не выдавать своих подлинных чувств.