Больдо, вошедший вслед за ним, жестом отпустил своих гвардейцев и, подойдя, обнял воспитанника за плечи.

– Шандор, посмотри на это иначе, – предложил он. – Ты – единственный, кто боролся. Остальные покорно умирали, отдавая демонице свои силы. И если бы не ты, проклятые твари продолжали бы убивать. Может, пора оставить прошлое в прошлом?! Ты вынес из этой истории печальный опыт, но он не должен бросать тень на твою грядущую жизнь. И, поверь, сейчас тебе очень нужна та, что не даст твоему сердцу зачерстветь. Так, стоп. Посмотри мне в глаза, – потребовал он. – Я знаю этот взгляд. Ты что-то скрываешь.

Смущенный венценосец поднял голову.

– Кто? И когда? – строго спросил учитель.

Король обошел трон, уселся на ступеньку и похлопал ладонью рядом с собой.

– Садись, я все расскажу, – пообещал он.

Через два часа капитан пребывал в шоке от новостей.

– Верховная Дриада, – ошеломленно прошептал он. – Мальчик мой, она же бессмертная, как богиня.

– Вот именно, – понуро согласился Шандор. – Я понимаю, что шансы мои призрачны. Но, Больдо, если бы ты знал, какая она замечательная. Добрая, понимающая, честная.

Капитан внимательно смотрел на воспитанника.

– И, что характерно, ни слова о внешности. А как она выглядит?

Король улыбнулся.

– Как богиня. У нее потрясающие глаза, которые все время меняют цвет. И шикарные волосы, почти до пят.

Старый вояка прищурился.

– Под это описание подойдет немало девушек.

Шандор покачал головой.

– Нет, только одна.

Наставник хмыкнул и поднялся.

– Сегодня был трудный день. Тебе надо отдохнуть. В левом крыле для тебя приготовлены покои, – он похлопал воспитанника по плечу и удалился.

Король стоял у открытого окна в своих новых апартаментах и смотрел на дворцовый парк. Горящие в аллеях фонари освещали вековые дубы. Он стоял так уже несколько часов, с безумной надеждой всматриваясь в тени деревьев, а вдруг где-нибудь мелькнут зеленые, как листва, распущенные волосы. Он хотел спуститься туда, но боялся, что этим лишит себя последних иллюзий. Она не придет, это невозможно, и обещание свое она дала только для того, чтобы подбодрить его перед схваткой с чудовищем. Нельзя, нельзя ослеплять себя несбыточной надеждой. Мечты столкнутся с реальностью, и разобьются, как волны об утес. Он все это понимал, головой. А сердце не давало ему отойти от окна.

Ах, как же она волновалась, следя за каждым его шагом! Он замечательно придумал про зеркала, идея сработала. Но разве можно было так безрассудно наклоняться над мерзкой тварью?! Неужели он забыл все, что она говорила?! Однако Великий дуб был прав, Шандор оказался не так уж прост. И только когда от вампиресс остался один пепел, Дана убрала завесу и облегченно вздохнула. Но сразу вслед за облечением пришло новое беспокойство. А что теперь?! Ждать, когда он придет, или отправиться в столицу самой?! Можно, конечно, зажать гордость в кулаке, и заявиться в королевский дворец в роли спасительницы, но у человека и без нее дел невпроворот. Дриада вздохнула. Да, у человека. У того самого человека, который теперь так много значил для нее. Дана вспомнила, как недолюбливала его поначалу, как приписывала ему все мыслимые грехи, как злилась на него за то, что вляпался в историю с суккубом. Потом мысли перетекли на то, как она выхаживала его, как не спала ночей, держа его за руку, как делилась кровью и жизненной силой. Она и не замечала тогда, что влюбляется в него, что каждый вдох этого истощенного, но несломленного человека становится бесценным для нее. Она думала, что сны о муже посылала ей совесть, не позволяя забыть Сорина. Оказалось, все не так. Это она сама не отпускала прошлое, потому и прошлое не отпускало ее. Солнечный Лис навсегда останется в ее памяти, но нельзя жить только воспоминаниями. Дана опять вздохнула. Так что же делать?!

А ночью ей опять приснился Шандор. Он стоял у окна в богато убранной комнате, стоял и смотрел на нее, и беспросветная тоска была в его глазах. Он ждал.

Он не спал всю ночь, но наутро совсем не чувствовал себя разбитым. Ему предстоял трудный разговор. И Шандор не хотел оттягивать его. Приведя себя в порядок, король решительно направился в тронный зал. Дворец преобразился. Он был чист и светел, повсюду стояли цветы, предки на портретах приветливо взирали на своего потомка.

Огненные князья прибыли из всех четырех княжеств телепортами, установленными в родовых замках еще в незапамятные времена. Четверо рыжеволосых мужчин, наместники княжеств, Главы родов, разом поклонились своему сюзерену. Шандор, дежурно улыбаясь, прошел к трону, но не сел на него.

– Рад видеть всех вас, родичи, – поздоровался он.

Князья склонили головы.

– Процветания роду Гроссеу, – прозвучала традиционная фраза.

Король кивнул.

– Именно об этом я и хотел с вами поговорить, – вздохнул он. – Думаю, все уже в курсе последних новостей. Поэтому я хочу сделать заявление.

Он помолчал.

– После случившегося я считаю себя не вправе носить тот титул, что достался мне по наследству. Каждый из вас достоин его более чем я, – глухо закончил он.

Секунд пять висела тишина, а затем началось.

– Извини, Шандор, – оглядываясь на закрытую дверь, пробасил самый старший из собравшихся, князь Константин, – но ты уверен, что у тебя в порядке с головой?! В конце концов, за время твоего отсутствия ничего особо тяжкого не произошло. Да, некоторые дворянские роды потеряли своих наследников, так новые подрастают. Но Растану, Окмене и Таранту было не до нас. Интервенции, слава Богам, не случилось.

– Вот именно, – поддержал его князь Григор. – Мы все понимаем, что ты терзаешься чувством вины, но зачем же рубить с плеча?!

Князь Лусиан, ровесник короля, его давний друг, подошел и положил руку на его плечо.

– Шандор, никто из нас не рвется занять твой трон. Все знают, насколько это тяжкая ноша. Тебя готовили к управлению государством с рождения. Ты прекрасный дипломат, талантливый стратег и....

– Полный дурак, – закончил за него смущенный похвалой король.

Все рассмеялись, включая самокритичного венценосца.

– А с этим никто не спорит, – заверил князь Карол, самый молодой из всех. – Ну, ошибся ты, с кем не бывает. И что теперь?! Опять хочешь сбежать?! Предоставишь кому-то из нас нести твою ношу?!

Шандору стало невыносимо стыдно. Как он мог забыть о своем долге перед народом, перед страной, перед семьей, в конце концов. Эгоистичный болван!

– О, кажется, наш монарх, начал что-то осознавать, – насмешливо протянул князь Григор, подмигивая остальным.

– Главное: вовремя напомнить молодежи об ответственности, – солидно согласился князь Константин. – Так что, давай уж, сынок, правь нами. Продолжи дело своего отца.