— Его выпил другой, да? — спросила Клара.

«Как она догадалась? Ведь знала одна Камерон… Неужели разболтала?» — подумала Мэри Энн с досадой.

— Вы говорили с Камерон?

— С кем? Нет. Я ее не видела. А что?

— Не важно, — вздохнула Мэри Энн. — Мы ведь хотели попробовать просто так, шутки ради… — Она понадеялась, что Клару это не очень обидит.

Клара действительно вовсе не выглядела обиженной. Вид у нее был такой, словно она понимала абсолютно все, что творилось внутри Мэри Энн, и ее оправдания Клару только забавляли.

«Ну так что ж?» — подумала Мэри Энн. Она действительно согласилась попробовать чудодейственное средство отчасти ради забавы.

В воскресенье она почти поверила, что Джонатан наконец-то ее заметил, но когда приехала на студию, чтобы обговорить с ним свое участие в передаче Грэхема Корбета «Жизнь», то обнаружила там еще Анджи и одну из ее подружек, живо обсуждавших, в каком месте лучше отпраздновать свадьбу и каких музыкантов пригласить.

— Я на самом деле хотела разузнать о случаях из вашей акушерской практики.

— Хорошо. Заходите.

В домике Клары пахло пирогами, а за столом сидели дочь Клары и два темноволосых малыша, один совсем еще карапуз, второй постарше, в костюме индейца. Все трое энергично подкреплялись и критически рассматривали страшную рожу, вырезанную на выпотрошенной тыкве. Пол Курье держал в руке кухонный нож.

И Пол и Бриджит унаследовали от матери темные глаза. Глаза Бриджит казались особенно темными по контрасту с ее золотистыми волосами (непричесанными, торчащими в разные стороны). А у Пола волосы были совсем темными — должно быть, как у самой Клары в молодые годы.

— Зуб должен быть один, — говорил индеец. — Всего один.

Младший ребенок тем временем запустил ручку в липкие внутренности тыквы.

— Давай-ка вынем семечки, Мерил, — предложила ей мать.

Но девочка уже бросила тыквенную слизь вместе с семечками на пол. Клара выразительно посмотрела на дочь, и та с подчеркнутой неохотой поднялась, чтобы убрать с пола и отодвинуть от стола детский стульчик.

Раздался пронзительный визг, и минуту спустя Бриджит уже кормила малышку грудью и говорила брату:

— Она у тебя получилась косоглазая.

— Как и кое-кто из твоих соседей, — ответил тот. — Она и правда немного смахивает на…

— Перестань, это непорядочно, — отрезала Бриджит.

Пол чиркнул по тыкве ножом.

— Пожалуйста, вот вам один зуб, — сказал он.

Мэри Энн, хоть убей, не могла понять, что находит Камерон в Грэхеме Корбете, имея такого приятеля, как Пол. Он работает в зоопарке западновирджинского заповедника. Дети его обожают. Он неглуп. Он талантливый музыкант и исполнитель, пользующийся успехом у публики. И очень хорош собой.

Чтобы не дать Кларе сказать: «Это Мэри Энн Дрю, она приезжала ко мне за любовным снадобьем», Мэри Энн поздоровалась с Полом, на всякий случай снова представилась Бриджит, с которой встречалась только однажды несколько лет назад, повосхищалась детишками и перевела разговор на родовспоможение.

К облегчению Мэри Энн, Клара не стала упоминать о ее предыдущем визите, но, когда вдруг зазвонил телефон и, как оказалось, звонили издалека, из Вудстока, как раз в надежде раздобыть приворотное зелье, сердце ее упало.

Пока Клара разговаривала со звонившим, Пол сказал:

— Джейк собирается сделать фильм про мать и ее снадобья.

Очевидно, Джейк — кто-то из его друзей. Он еще добавил:

— А я как-нибудь напишу об этом песню. — Помимо прочих своих талантов Пол умел сочинять песни прямо перед слушателями, часто по их просьбе. Он спрашивал, к примеру: «У кого-нибудь есть подходящая тема для песни?» И вверх взмывало множество рук. Кто-нибудь предлагал: «Покупка дома!» И Пол с ходу слагал забавную песню, отображающую все этапы покупки, начиная от поисков и кончая в последний момент передумавшей женой.

В настоящий момент Мэри Энн хотелось бы осмотрительно отвлечь среднее поколение семьи Курье от темы любовных снадобий. Но Бриджит заявила брату:

— Тебе не помешало бы самому выпить любовное зелье, жениться и завести детей.

— Иногда от тебя прямо жуть берет, — ответил брат.

— Мама мне объяснила, как оно готовится, — продолжила Бриджит.

К удивлению Мэри Энн, он, вместо того чтобы посмеяться, испугался:

— Я, пожалуй, в этом доме буду пить только из собственной бутылки.

Мэри Энн поспешила вернуть разговор к родам:

— Бриджит, вам приходилось помогать матери принимать роды?

И когда Клара закончила говорить по телефону, Бриджит и Пол успели утратить интерес к опасной теме.

Днем во вторник Грэхем должен был разобраться с накопившимися долгами: кипу библиотечных книг он положил на пассажирское сиденье своего «лексуса», а в багажник загрузил мусор, собравшийся за две недели. Образовалась порядочная куча. Бутылки, газеты, журналы — все это аккуратно складировалось в подвале. Грэхем не любил заглядывать в свой подвал. Он потому и держал в нем утиль. А находившейся там автоматической прачечной не пользовался. Но ведь это его подвал, и от него должен быть прок. Ну что с того, если три из четырех историй о змеях, передававшихся из уст в уста в Западной Вирджинии, повествовали о зловещих гадах, притаившихся в подвале?

Вo всяком случае, уже наступил октябрь, а в октябре можно безопасно спускаться в подвал, не заглядывая под лестницу и калорифер. Сосед сказал, что змеи особенно любят водонагреватели. Не Дэвид Курье, а другой сосед, тот, что рассказал про ребенка с медянками. Сам он как-то обнаружил черную змею у себя в подвале и разделался с ней ударом лопаты. Грэхем только спустя некоторое время узнал, что этот инцидент произошел двадцать пять лет назад.

Люди сходились во мнении, что бывают «змеиные годы». Два года назад, когда Грэхем в один день видел сразу черную мамбу и медянку, как раз был такой год.

Когда он выносил мусор к машине, поднявшийся ветер вовсю гнал листья по дорожке и обрывал их с деревьев. Надо будет убрать шланги в сарай. Переехав пять лет назад сюда, в белый домик, Грэхем купил несколько черных садовых шлангов. Последние два года он жалел, что не купил зеленые.

Он тронул машину и включил радио.

«Через несколько минут вы услышите местные новости, из которых узнаете о незаконном расходовании муниципальным советом общественных фондов, а потом Мэри Энн Дрю расскажет нам о таинстве деторождения».

Грэхем поморщился. Он не был расположен выслушивать разоблачения о злоупотреблениях в муниципальном совете. Совет в целом тут был ни при чем, речь шла лишь об одном человеке, женщине, которая летала в Сан-Франциско на конференцию по муниципальному планированию на частном самолете. Дэвид Курье не имел к этому никакого отношения, и Грэхем считал безобразием то, что соседа, который, перед тем как убить, вынул ядовитую змею из ведра, чтобы сохранить в целости трехдолларовую жестянку, хотят обвинить в разбазаривании общественных средств. Но ему хотелось послушать, что расскажет Мэри Энн о «таинстве деторождения».