не избавиться от любви к ней. Ни одна другая девушка не сможет заменить мне мою Лесю. Я пропал.

— Не собираюсь я ничего смотреть! У меня и без того дел по горло! — отмахивается, как от назойливой мухи, от нее мужчина.

— Но это же несправедливо!

— А ты как хотела? Жизнь вообще несправедливая штука, — цинично усмехается он, затем окидывает плотоядным взглядом мою девочку и удовлетворенно заключает:

— У тебя есть выбор. Ты можешь погасить всю сумму сейчас, — он делает многозначительную паузу, в открытую пялясь на грудь моей малышки. Облизывает губы. — Или… — с жадностью смотрит на девушку, в мечтах уже трахая её во всех позах. Я не выдерживаю и выхожу из тени.

— Или что? Вы договаривайте, договаривайте, — ледяным тоном обращаюсь к нему, смотря на мужчину взглядом, способным убить.

Глава 15. Денис

Похотливая улыбка моментально испарилась с его мерзкой физиономии. Воздух вокруг пропитался страхом, он, будто, стал гуще. Мне нравится.

Мужчина делает шаг назад и беззвучно открывает рот в попытке что-то сказать. Выходит так себе. Все свое внимание переключаю на Лесю. Моя маленькая боевая девочка. Еле сдерживаюсь, чтобы не взять ее в охапку и утащить к себе прямо сейчас.

— Я все решу, — стараюсь говорить как можно мягче. Она отрицательно мотает головой, но не говорит ни слова. Лишь красивые голубые глаза выдают с лихвой ее истинное состояние.

— Сколько? — ледяным тоном обращаюсь к мужчине, готовому сорваться на бег сию же секунду. Но толика самоуважения все же в нем еще осталась и именно она удерживает его на месте. Он прокашлялся и озвучил сумму. Достал наличку и…

— Не надо, — просит Леся и хватает меня за руку, в которой зажаты деньги. Тут же отдергивает, будто ошпарилась, и прячет взгляд, но упорно стоит на своем. — Не надо. Я сама.

— Сама?! — начинаю вновь заводиться. — Я тебя сейчас очень попрошу. Пообещай, что сделаешь, — упрямо на меня смотрит. — Леся! — срываюсь на рык. Малышка вздрагивает, но я прекрасно понимаю, что страх — это единственное, что сейчас заставит ее подчиниться, сделать так, как я скажу.

— Хорошо, — кивает она.

— Ты сейчас берешь свои вещи и ждешь меня на улице у служебного входа, — даю четкую команду, как маленькому солдатику. — Ключевое слово “ждешь”, Леся. Ты поняла?

— Да, — отвечает малышка и уходит в направлении двери в конце коридора,

Внимательно наблюдаю, как она заходит в небольшой закуток, а уже через несколько минут выходит оттуда в своей одежде с пакетом в руках. Бросает мимолетный взгляд на меня, тут же отворачивается и покидает это заведение. И я уверен, что она будет ждать! Со спокойной душой, хищно наклонив голову набок, переключаю все свое внимание на старшего администратора этой богадельни. Больше Гарику не выйдет прикрывать его задницу.

— Д-Денис Матвеевич, — ммм… Как нам страшно… Прияяяятно! — Это подсудное дело! — выдает он, похоже, первое, что пришло в голову.

— А мы никому не скажем, — “добродушно” улыбаюсь в ответ, от чего несчастный мужик пошатнулся и уперся спиной в стену. — Любишь хорошеньких официанток значит? — в голосе легкие шипящие нотки, из кармана вытащил небольшой складной ножик. Таскаю с собой на всякий пожарный, вдруг открыть что нужно. Но он то его не видит. Только чувствует в области собственных, наверняка, уже потных, яиц. Уходя от острого лезвия, давящего в его самую большую ценность, мужик поднимается на цыпочки вдоль стены, часто дышит, лоб покрылся испариной. Я кайфую. — Что же ты, друг мой? Я ведь предупреждал, что когда-нибудь отрежу тебе причиндалы? Ну что же ты молчишь? Предупреждал?! — прижимаю локоть к его горлу.

— Д-д-да, — хрипит этот ублюдок.

— Ну так вот, запомни! Я всегда держу свое слово! — слышу, что в помещении мы уже не одни. Тем лучше, ведь просто набить ему морду — банально. Я хочу, чтобы эта сука меня боялась! Чтобы он раз и навсегда забыл, как доставать свой член из штанов за чем-то еще, кроме как поссать.

Демонстративно расстегиваю ему ремень, не убирая нож и цепляя им кожу. Он вздрагивает. Мерзкий! Бля, какой же он мерзкий! Надо потом обязательно вымыть руки с мылом. А лучше с хлоркой. Меня передернуло, но я расстегнул штаны этому козлу и в тот момент, когда собрался спустить с него трусы на глазах у всех присутствующих. А я спинным мозгом чувствую, что их там несколько. Сзади раздался заливистый женский смех и откуда-то снизу послышалось “кап-кап-кап”.

На ботинки старшего администратора одного из элитных ресторанов нашего города капает собственная моча. Этот ублюдок обоссался от страха на глазах у тех самых официанток, которых зажимал и тискал по углам за каждую копейку, теша собственное ЭГО. Но все меняется!

Я сделал шаг назад, чтобы мужик не запачкал мне обувь, и открыл прекрасную картину для девчонок, которые продолжают смеяться и говорить что-то вроде: “ ну наконец-то”, “так тебе и надо”. Они радуются, как дети. Да, что говорить. Бля, большинство из них и есть дети! Восемнадцать-девятнадцать лет.

— Сука!

Не сдержался и все же дал ему по роже разбивая в кровь нос и губу. Он осел в лужу собственной мочи ошалело глядя по сторонам в попытке понять, что произошло и сосредоточить взгляд. Сверху на него полетели те самые купюры, что он так старательно пытался выбить из моей девочки.

— Ну ты меня понял, — говорю ему. Он только растерянно кивнул и сдул с лица одну из красных бумажек. — Пока, — улыбнулся девчонкам, ощущая спиной восторженные взгляды. Мне больше нечего тут делать. Меня ждет моя Леся.

Вышел на улицу и убедился в собственной правоте. Стоит. Ждет, удерживая надувшийся от свернутых вещей, пакет.

— Давай, я помогу, — взял у девушки пакет. Она вздрогнула и отпустила его, просто от неожиданности. — Извини, не хотел пугать, — как же хочется прикоснуться. Вдохнуть аромат ее волос, почувствовать на вкус эти розовые губы… Арррр!!! Как же я скучал! Черт побери!!! Нужно держать себя в руках, и я держу. Всеми силами держу, чтобы все не испортить.

— Я все тебе верну, — упрямо заявляет она, не глядя на меня. — Все до копейки, слышишь?! — все же поднимает глаза, и я понимаю эту реакцию. Я буквально считываю ее. Она больше не примет ни от кого ни единой копейки. Она ищет подвох там, где его нет.

— Леся, давай заключим сделку, — Говорю, как можно спокойнее. Знала бы она, что творится у меня внутри. Меня просто сжигает, рвет на части от безысходности. От того, что я не могу прямо в эту секунду забрать ее