Эмоции были сильнее меня, сопротивлялись логике.

аковьшЕщё бы чуть-чуть, и я начала бы сходить с ума.

Сделала ещё один глоток остывшего напитка из ромашки, продолжив рассказ:

– На конференции я немного расслабилась. Но всё равно держалась особняком. Там было шумно и весело. Потихоньку я начала забывать о нахале с волчьими глазами, укравшем мою невинность. Пока… пока чуть было не лишилась чувств, увидев его на сцене. Да! Это был ОН! В дорогущем смокинге, с серёзным выражением лица, без тени улыбки! Я начала задыхаться, огромное помещение поглотилось тьмой! Может быть это его брат? Близнец? Первое, что пришло в голову, в качестве утешения. Нет. Его взгляд я запомнила на всю жизнь. И стан его тела. Осанка. То, как он здоровался. Не как обычные люди, а с присущим ему жестом – ладошкой вниз, когда протягивал руку для рукопожатия и приветствия. Так он и со мной поздоровался. На пляже. Тогда я не обратила на эту незначительную мелочь никакого внимания! Его глаза, его улыбка, сделали из меня слепую. Одурманили, затуманили, ввели в состояние некого транса. Люди, которые влюбляются до потери пульса, поймут мои ощущения. Вот и Артём. «Сын поварихи». Отчего-то поздоровался со мной так, как здороваются миллионеры, считающие себя выше всех.

Катя с сочувствием покачала головой. Казалось бы, она переживает похлеще меня. А может, уже напилась с горя.

– В начале мероприятия на сцену вышел Большаков старший. Тогда я впервые увидела генерального директора воочию. Он толкнул красивую речь, назвал имена лучших работников месяца, в том числе и меня. Зал дружно похлопал. А потом… Большаков пригласил на сцену своего сына, сообщив, что скоро компания «Bolshakov alternative technology» перейдёт в руки единственного наследника.

Кирилл Большаков… Прозвучали торжественные слова на сцене. Я схватилась за горло. У меня началась паническая одышка. Ладно по внешности я его не узнала, но голос… Был его на сто процентов.

Роскошный, статный, будто не из мира сего, Кирилл выплыл на сцену под бурные овации зала. Королевская осанка, гордость и превосходство в глазах. Держит спину прямо, будто боится уронить с головы невидимую корону.

Я не выдержала. Убежала вон из зала. Закрылась в номере, рыдала до самого отъезда. И просто пыталась не думать о двуличной, циничной мрази.

Зачем он так со мной поступил? За что, Кать? Что я ему плохого сделала… – слезы градом покатились по щекам.

– Тише, тише, моя девочка, моё солнышко… – Нежно-нежно, Катя прижала меня к себе, погладила по спине. – Поплачь, девочка, поплачь. Не держи в себе свою боль. Я с тобой. Я с тобой, милая. Не брошу. Никогда не брошу. Справимся. А ублюдку этому, всё воздастся. От судьбы. В десять раз жёстче. Вот увидишь. Он ведь не просто так калечит судьбы девчонок. Думаю, есть причина. Есть мотив. Мы можем с тобой узнать. Можем отомстить! Ты только скажи! Я член ему в переулке отрежу! И сожрать заставлю! Как тебе идейка, а? – Вытирала мне ладошками слёзы.

От Кати попахивало спиртом.

Она говорила невнятно, заикалась. На эмоциях сейчас также, как и я.

Ну уж нет. Это моё дело. Сама разберусь. Не хочу никого подставлять.

Особенно, маму троих детей.

***

Мы покинули кафе за минуту до закрытия. Вернувшись домой, я сразу же легла спать. Кажется, у меня начался токсикоз. Ночью я два раза бегала в туалет. Меня тошнило. Низ живота ныл. Я очень сильно нервничала. В голову лезли дурные мысли. Вдруг выкидыш? Или хуже – из-за моих соплей ребёнок родится недоразвитым.

Я настолько сильно себя накрутила, что не спала до рассвета. Хорошо, что мать в этот вечер была на ночном дежурстве.

Благодаря многим факторам, с болью в душе, я приняла серьёзное решение. О котором смогла рассказать только Кате на следующий день. Как женщина женщину, она меня понимала и утешала как могла. Отчаянная, брошенная, никому не нужная глупышка… такой я выглядела в её глазах. Именно поэтому я надеялась на её помощь и поддержку. Потому что больше никому не хотела ныть о своей беде. Пошли бы сплетни – раз. Меня бы уволили – два. Большаков подал бы на меня в суд за клевету и шантаж – три. Как итог, меня бы выставили безмозглой вертихвосткой, не знающей что такое презервативы, – четыре. И так далее.

На следующий день, вечером, после работы, когда мы с Екатериной, уставшие, словно ломовые лошади после очередного адского дня, проведённого в филиале ада на земле, шли к остановке, она вдруг резко остановилась, взяла меня за руки, взглянув в уставшие, воспаленные от слёз и недосыпа, на нервной почве, глаза и пролепетала:

– Девочка моя дорогая, такими темпами ты скоро превратишься в ходячую мумию. Сохнешь прямо на глазах. – Бережно заправила выбившийся из прически локон за ухо, заставляя всхлипнуть от лёгкого прикосновения. – Не надо мучать себя и ребёнка. Ему ведь больно, когда ты страдаешь… Хоть он ещё и крошка совсем, но уже чувствует настроение мамы. Просто прими решение.

Погода сегодня выдалась пасмурной и прохладной. Несколько агрессивный ветер ломал ветки на деревьях и обрушивал на наши головы опавшую листву.

Я невольно поежилась от холода. Вздохнула. И, сжав крепче ладони подруги, с надрывом прошептала:

– Да, я приняла решение. Я думала… Очень много думала. Ночь не спала.

То ли это у неё руки так аномально дрожали, то ли всё же у меня.

Да. Скорей всего у меня. Тряслись настолько сильно, что и она непроизвольно заразилась этой бесконтрольной судорогой.

– И что ты будешь делать, Лиль? – кажется, глаза подруги заблестели.

От слёз.

Она прекрасно знала ответ. Он был написан на моем лице и транслировался в моём пустом, безжизненном взгляде, переполненным невыносимой болью.

Вдох.

Выдох.

Голова кругом.

Сильней сжимаю ладони подруги, потому что чувствую, что ноги становятся тяжёлыми, свинцовыми, теряют чувствительность. И я боюсь упасть. Хватаюсь за Катю, как за единственную надёжную опору в этом немилосердном мире.

Решение принято.

Больше не медлю с ответом.

Отвечаю сипло, картаво, дрожащими губами.

И не узнаю собственный голос:

– Аборт, Кать. Я решила сделать аборт.

Кирилл

Когда я впервые увидел этого невинного ангелочка, у меня встал.

До боли в плавках, млять. Так, что швы в трусах врезались в нежную кожу пениса. Хотелось прямо сейчас избавиться от всей одежды, набросится на миленькую малышку, засадив по самые шары, так чтобы вопила и орала на весь комплекс и голос сорвала во время животного секса. Наша встреча была случайной. У меня не было на неё абсолютно никаких планов. Я уже приметил одну официанточку в соседнем баре, хотел поразвлечься с парнями, но эта белокурая девчонка с длинными, слегка вьющимися волосами, цвета золотистой листвы, к бесу испоганила мне все мои замыслы.