жалобно вскрикнула, встревоженная размерами шрама; миссис Джимпсон наклонилась вперед и издала звук, который мог означать все что угодно — даже жалость.

— Когда я пришел в себя, — продолжал мистер Боксер, — судно почти совсем погрузилось в воду, и едва я поднялся на ноги, как оно пошло ко дну. Сам не знаю, как мне удалось спастись. Мне казалось, что я целую вечность барахтался, чтобы выбраться опять на поверхность, и, очутившись наверху, я уцепился за какой-то обломок. Всю ночь я держался за него, а на следующее утро житель местного племени проплывал мимо на каноэ и отвез меня на остров, где я прожил почти два года. Наконец мне удалось выбраться оттуда и попасть на торговое судно «Жемчужина», которое шло в Сидней. В Сиднее я пересел на пароход «Марстон Тауэрс» и сегодня утром прибыл сюда.

— Бедный Джон! — воскликнула его жена, не выпуская руки мужа. — Как ты, должно быть, страдал!

— Да, страдал я немало, — согласился мистер Боксер. — Мамаша что, простыла? — спросил он, посмотрев на пожилую леди.

— Нет, с чего это вы взяли, — ответила за себя миссис Джимпсон, — почему вы не написали, когда добрались до Сиднея?

— Я не знал, куда писать, — ответил мистер Боксер, прищурившись, — не имел понятия, куда уехала Мэри.

— Могли бы написать и сюда, — заметила миссис Джимпсон.

— Да, но тогда я об этом не подумал, — отозвался мистер Боксер. — Одно верно, что в Сиднее я был очень занят, отыскивая нужный корабль. К тому же теперь я здесь.

— Я наперед знала, что однажды вы объявитесь, — произнесла миссис Джимпсон. — Я в этом не сомневалась. Мэри уж было подумала, что вы погибли, но я сказала ей: «Нет, помяни мое слово».

Миссис Джимпсон проговорила это с такой интонацией, что произвела на слушателей неблагоприятное впечатление. Впечатление это только усилилось, когда после короткого сухого смешка без всякой видимой причины она снова шмыгнула носом — трижды.

— Оказалось, что вы были правы, — коротко заметил мистер Боксер.

— Я всегда права, — прозвучал ответ. — Уж меня-то не обманешь.

Она снова шмыгнула носом.

— А жители племени хорошо с тобой обращались? — поспешила вмешаться миссис Боксер, повернувшись к мужу.

— Очень хорошо, — ответил тот. — Ах! Видела бы ты только этот дивный остров. Прекрасные песчаные пляжи и пальмы; всюду кокосы — собирай не хочу, целый день нечего делать, разве что лежать на солнце да купаться в море.

— А кабаки там были? — поинтересовалась миссис Джимпсон.

— Нет, конечно! — воскликнул ей в ответ зять. — Ведь это же маленький островок, один из множества на юге Тихого океана.

— А как, говорите, называлось торговое судно? — спросила миссис Джимпсон.

— «Жемчужина», — повторил мистер Боксер с обиженным видом свидетеля на перекрестном допросе.

— И как там, стало быть, звали капитана? — не унималась она.

— Томас-Генри-Уолтер Смит, — довольно неприятным образом отчеканил мистер Боксер.

— Ну а штурмана?

— Джон Браун, — прозвучал ответ.

— Распространенные имена, — заметила миссис Джимпсон, — крайне распространенные. И все же я знала, что вы вернетесь целым и невредимым, — никогда в этом не сомневалась. «Он жив-здоров, дорогуша, и все у него хорошо, — говорила я ей. — Когда надо будет, явится как миленький».

— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул задетый за живое мистер Боксер. — Я вернулся, когда смог.

— Но ведь и ты, мама, волновалась, — заметила миссис Боксер. — Ну да, это же ты настаивала, чтобы пойти спросить старика Сильвера.

— О, зато потом я уже больше не беспокоилась, — многозначительно ответила мать.

— Кто этот старик Сильвер и откуда ему об этом знать? — спросил мистер Боксер.

— Он предсказывает будущее, — ответила его жена.

— И по звездам читает, — добавила теща.

Мистер Боксер лишь рассмеялся в ответ — рассмеялся звонким заливистым смехом.

— Ну и что он вам поведал? — спросил он.

— Ничего, — тут же ответила жена.

— Вот как! — усмехнулся мистер Боксер. — Что ж, очень умно с его стороны. Так и мы бы все могли гадать.

— Неправда, — возразила миссис Джимпсон дочери, — уж если говорить — так говорить до конца. Он сказал, что знает, где Джон и что он делает, но нам не расскажет, потому что не хочет ранить наши чувства и доставлять нам неудобства.

— Вот оно что! — воскликнул мистер Боксер, вскакивая с места. — Ну все, с меня хватит. Почему вы не говорите прямо? Уж я-то ему доставлю неудобства, этому старому мошеннику. Вот ведь шельмец!

— Не волнуйся ты так, Джон, — попыталась успокоить его жена. — Ты цел и невредим, а что до старика Сильвера, так ему мало кто верит.

— Ну да, потому что не хотят, — не успокаивалась миссис Джимпсон. — Только не забывай, как он той зимой предрек, что у меня будет кашель.

— Вот что я вам скажу, — заявил мистер Боксер, скривив нос настолько, насколько позволяла данная ему от природы курносость. — Я изложил вам свою историю, и у меня есть свидетели, которые могут подтвердить мои слова. Если хотите, можете написать капитану «Марстон Тауэрс» и другим лицам. Что ж, раз нет, то пойдемте к вашему ненаглядному старику-ясновидящему. Ни к чему говорить, кто я такой; скажете, что я ваш хороший знакомый. Попросите его не волноваться о неудобствах и прямо ответить, где я и чем все это время занимался. Будем надеяться, мне удастся излечить вас от суеверия.

— Пойдем сразу после того, как закроем лавку, мама, — решила миссис Боксер. — Сперва подкрепимся немного, как раз пораньше выйдем.

Никому не нравится позволять скептикам проверять свои суеверия на прочность, однако теперь, когда миссис Джимпсон заняла твердую позицию, ей крайне неприятно было бы позволить зятю одержать победу.

— Не будем больше об этом, — аккуратно заметила она, — но все же я останусь при своем мнении.

— Верно, — ответил мистер Боксер, — а все же вы боитесь идти с нами к вашему старику-чародею. Когда еще у него будет столько гостей?

— Не пытайтесь меня поддеть, Джон Боксер, вам это все равно не удастся, — заметила она дрожащим от негодования голосом.

— Ну да, есть же люди, которым нравится оставаться в дураках, стало быть, так им и надо, — парировал мистер Боксер. — Нам всем приходится на что-то жить, и, если бы мы все были здравомыслящими людьми, предсказатели бы повымерли. А он гадает по чайным листьям или по цвету ваших глаз?

— Смейтесь, сколько вам угодно, Джон Боксер, — холодно заметила миссис Джимпсон, — да только, если бы не Сильвер, меня бы уже и в живых-то не было.

— Мама пролежала в кровати первую неделю июля, — объяснила миссис Боксер, — чтобы избежать укуса бешеной собаки.

— Хе-хе-хе, — прыснул незадачливый мистер Боксер, прикрыв рот рукой и предпринимая значительные попытки сдержаться. — Хех…

— Вы б, наверное, громче смеялись, если б меня и правда