этой нелегкой поры под спудом и должно было вводится в действие перед приездом большого начальства или проверяющих комиссий.

— Вот сознательный народ пошел, — пока беззлобно шутил замполит, — не успели объявить о создании офицерского общежития, как сразу несут все самое лучшее, да еще и бегом! Просто молодцы!

Он с хозяйским видом осматривал «добычу», сортировал, при этом коротко приказывал старшинам:

— Это в машину. Это оставить.

Некоторые сверхсрочники в отчаянных попытках пытались разжалобить его:

— Товарищ подполковник, то же для ленкомнаты скатерти запасные. Ну как солдату можно без уюта?

— А зачем ты с этим уютом сюда пришел? — Без всякой жалости задавал беспощадный вопрос замполит. — Тем более, что молодому офицеру еще более невместно без настоящего уюта служить нашей советской родине!

— Так отбираете же.

— Раз сюда принес, значит, дело нечисто. Я еще расследование назначу.

И проситель мгновенно умолкал. Ценности действительно были результатом ненужной экономии, ловкости старшинских рук или были заработаны солдатами полка на разных «левых» работах.

— Прошу сюда товарищи! — покрикивал замполит, приглашая вновь прибывающих. Он действовал по всем правилам военного искусства — обысканных не отпускал и зорко следил за тем чтобы о его засаде не узнали еще неохваченные громодяне. В городке о засаде ничего не знали, и хитрые старшины продолжали прибывать. А те, кто уже прошел через процедуру большевицкой экспроприации, смирились, и встречали новичков своим дружным смехом. Через пару часов все необходимое было собрано, учтено и погружено в кузов.

Напоследок Пшеничный объявил:

— Все что в кузове оформить и переписать на хозяйственный взвод. Можете быть свободны.

— Тю! А говорили, усе отбирать будуть. Тики панику пиднялы. Стоило бегать! Та вы б сказали, що нужно, мы б сами принесли! — весело сказал тот самый старшина, который шептал своему командиру роты: «Усе вымитае начисто!»

На что замполит погрозил пальцем:

— Знаю вашего брата! И на будущее — у меня все ваше левое добро вот тут! — он потряс над своей головой серым рабочим блокнотом.

* * *

Общежитие получилось хорошее. После того, как заглянув во все мыслимые и немыслимые места замполит принял работы по ремонту и благоустройству, встал со всей серьезностью, можно сказать политический вопрос: «Кто достоин?». Это дело решалось можно сказать келейно, в кабинете командира. Ночью. Или почти близко к полуночи, когда в штабе остались трое — командир, его ближайший друг и соратник во всех делах замполит и часовой у знамени части. Скинув кителя, расцепив резинки форменных галстуков, которым тоже пришло время отдохнуть от нелегкой воинской службы, расслабленно повиснув на заколке и расстегнув по паре верхних пуговиц на рубашках офицеры приступили к решению вопроса. Для начала, что бы как говорится пороникнуться всей серьезностью они приняли по двадцать пять капель отличного коньяка с таким же количеством свежевыжатого лимонного сока. Эта безобидная в сущности доза благородного алкоголя отлично и что не маловажно быстро снимала усталость после дня напряженной службы.

— Так что комиссар, кого, как говорится будем жаловать? — Начал обсуждение командир.

— А какое у нас лучшее подразделение?

— А то, ты не знаешь? Артдивизион Нечволодова!

— А кто там «безлошадный»?

— Негурица, Джулай и Бак…

— А как у них идет служба?

— Как и все у Нечволодова — отлично.

— Значит решили командир?

— Ага. Давай еще по одной?

— Давай. Что бы хлопцам хорошо было на новом месте. Заслужили...

Первым заселился старший лейтенант Негурица. Ему негде было жить. Частной комнаты он не нашел, да честно говоря настойчиво и не искал, зная, что готовят жилье для холостяков. Жил это время в гостинице, иногда оставаясь ночевать в батарее. На правах первого выбрал самую удобную на его взгляд комнату. Кровати во всех комнатах были покрашены фисташковой эмалью, которой обычно красят внутри аппаратные на машинах, постельное белье новое, еще приятно шелестящее. Стол накрыт красивой скатертью. Книжный шкаф блестит вымытыми стеклами, у кроватей ковровые дорожки. Светло, чисто, пахнет свежей побелкой и краской.

— Жить можно! — с шутливой бодростью произнес старлей. — Теперь бы повезло с хорошими соседями.

Поставив чемодан и сумку на свежеокрашенный пол, Негурица с наслаждением растянулся на кровати не снимая сапог.

Этот год, хоть был и не високосный, но оказался для него, как он искренне считал неудачным. Даже провальным. Окончив семь лет назад университет, по специальности химик, отработал пять лет в средней школе, в которую попал сначала по распределению, а за тем остался в ней еще на три года из-за одной очень обаятельной учительницы. Все это время он питал надежды что у них получится семью, но когда понял что это нереально, вернулся домой и два года назад смог устроится на хорошую работу — дежурным оператором на крупный химический завод. Работа была не пыльная, пульт управления находился в отдельном здании, на втором этаже. В смене было по два человека, даже стоял стол для настольного тенниса. Во время смены частенько играли, поглядывая на приборы и прислушиваясь к аварийной сигнализации. Платили неплохо, словом, жизнь постепенно налаживалась. В этом году мне исполнялось двадцать семь лет, после которых в армию уже не забирали. В прошлом году побывав на «скачках» и получив старшего лейтенанта, надеялся, что в армию уже не попаду. Но не тут то было! В середине января пришла повестка из военкомата. Явившись туда, с полным оху…м узнал, что меня призывают на два года. Все что я добился — летело коту под хвост. Хотя по закону я имел право вернуться на то же место работы, с которого уходил в армию, но кто же уступит мне такое теплое местечко. Короче, жизнь круто развернулась, и уже через неделю я принимал взвод управления второй батареи этого дивизиона. За прошедшие годы я практически забыл все, чему меня учили на военной кафедре. Хорошо, что в дивизионе были еще офицеры — двухгодичники. Все они были моложе меня, т. к. были призваны сразу после окончания ВУЗов. Конечно, было тяжело привыкать к новой жизни, но постепенно я втянулся в новый распорядок и даже появился какой-то интерес.

* * *

Общежитие заселилось быстро. В первый же день все места были заняты. В соседней комнате поселился Джулай. Из бывших студентов он выделялся особенно. Если остальные изучали только то, что положено по должности, то он всегда старался узнать по больше. Постоянно приставал с вопросами по артиллерийской стрельбе к кадровым