«погуляем», его глазенки радостно заблестели. Они быстренько оделись и вышли из комнаты. За дверью не было привычной охраны- тем самым Мирохин пытался убедить Дашу в своих словах. То, что это чистой воды фарс, девушка конечно же понимала. В доме повсюду были камеры.

Выйдя во двор, Даша огляделась. Два дня назад, когда их с Темкой привезли сюда, ей было явно не до любопытства. Один только животный страх. То, что в действительности она оказалась дочерью этого монстра, успокоило ее лишь в одном- ни ей, ни сыну не грозило физическое насилие. А это было уже не мало. Об остальном она подумает позже. Хотя, даже при беглом осмотре территории, Даша убедилась в том, что сбежать отсюда она вряд ли сможет, тем более с Темкой на руках.

Дом окружал высокий забор, а двор был буквально нашпигован камерами. Немецких овчарок в вольерах, слава Богу, не наблюдалось, а вот коротко стриженных «добрых молодцев» с отторбучеными карманами она насчитала штук восемь. И это только во дворе. Сколько вот таких же было в доме, она не знала.

Дом стоял в гуще соснового бора. И да, этот особняк был здесь единственной жилой постройкой. Больше никаких домов поблизости не наблюдалось. Даша не удивится, если узнает, что ее новоиспеченный папаша выкупил весь этот лесной участок для себя любимого. Она даже приблизительно не могла определить, где сейчас находится. А вот Громов, возможно здесь уже бывал. Он же несколько месяцев собирал «досье» на Мирохина, значит и об этом доме, наверняка, знает. Похоже, именно здесь его и ждут.

Яр… Больше всего Даша беспокоилась именно о нем. Громов итак винил себя в том, что втянул их с Темкой во все это. А теперь, после этого чертового похищения…страшно представить на что он способен решиться, чтобы попытаться вытащить их отсюда.

На душе остался неприятный осадок после их последнего разговора.

«…Ты мне и правда не безразлична. Я все бы отдал, чтобы быть рядом с вами… Но ты же видишь, как я живу. Я больше не хочу подвергать вас с Темкой опасности. Если с вами что-нибудь случится по моей вине, я никогда себе этого не прощу…»

Она тогда жутко обиделась на него из-за этих слов. Теперь же Даша понимала, что он имел в виду. Случилось именно то, чего он так опасался. Как теперь поступит Яр- оставалось только догадываться. А вот на счет Мирохина у нее уже не было никаких сомнений. Однажды в Громова уже стреляли по его приказу. Что мешает ему теперь расправиться с ним окончательно прямо здесь?

Господи, Громов, только не пори горячку, умоляю тебя!

Глава 19

Они прибыли на место глубокой ночью. Подъезжать близко к дому не стали, чтобы не наделать лишнего шума. Микроавтобус спрятали в лесу, в пятистах метрах от дома Мирохина, дальше шли пешком. Сейчас задачей номер один было найти центральный кабель и перерезать его, чтобы полностью обесточить дом и вывести из строя камеры слежения.

Перед тем, как планировать штурм, они с ребятами Селезнева детально изучили весь фотоматериал загородной резиденции Мирохина, который Яр сделал ранее, когда еще собирал компромат на будущего губернатора.

Единогласно было решено, что кабелем займется Громов, так как именно он лучше всего ориентировался на местности и знал точное расположение всех уличных камер. А после того, как дело будет сделано, он даст знак остальным.

Яр справился с задачей довольно быстро. Сразу после его сигнала начался штурм дома.

С воротами возиться не пришлось, они автоматически «размагнитились», после чего «команда» Громова ворвалась во двор Мирохинского дома. Раздались выстрелы. Пара охранников попытались отстреляться, но их быстро нейтрализовали. Остальные же геройствовать не стали и молча побросали оружие. Оставив их под присмотром одного из ребят Селезнева, Яр с остальными ворвался в дом.

* * *

Дашу разбудили какие-то странные звуки. Первым делом она проверила Темку. Нет, спит, свернувшись клубочком у нее под боком. Девушка поправила на нем одеяло и тихонько поднялась с кровати. И тут она снова услышала эти странные звуки, как — будто что-то треснуло или хлопнуло, толком и не разобрать. Даша метнулась к окну. На улице был полный мрак, что странно. Обычно, по ночам во дворе всегда горели фонари. Она отошла от окна и попробовала включить ночник. Но увы, в доме, похоже, тоже не было света. Блин, а если с проводкой что — то случилось?

Однажды она своими глазами видела, как практически за двадцать минут сгорел дом из — за неисправной электропроводки. Даше тогда было девять. В том доме погибла ее одноклассница вместе со всей своей семьей. Пожарные тогда, хоть и приехали быстро, но спасти уже никого не смогли.

Даша метнулась к двери, распахнула ее, и тут же оказалась в кольце чьих — то сильных рук.

— Тихо, не ори, — услышала она над ухом голос Савелия, — если не хочешь, чтобы мальчишка пострадал.

В коридоре стояла кромешная тьма. Мужчина крепко прижимал Дашу к себе. Вдруг она почувствовала, как что — то твердое и холодное уперлось ей под ребра. Даша замерла, боясь сделать лишнее движение. Но больше всего она испугалась за Темку.

— Я поняла. — Прошептала она, едва дыша, — Что я должна сделать?

— Умная девочка. — Прошипел Савелий. — Пойдешь со мной. Заорешь или дернешься- пристрелю. Усекла?

— Да.

Они быстро пошли по темному коридору. Мужчина даже в темноте прекрасно ориентировался в доме. Они уже почти дошли до конца коридора, как вдруг кто-то преградил им путь. Свет от телефонного фонарика резко ударил по глазам.

— Отпусти девочку, Савелий. — Услышала Даша голос Мирохина.

Начбез еще крепче прижал девушку к себе.

— Уйди с дороги. — Прорычал он и наставил пистолет на Мирохина.

— Отпусти. Мою. Дочь. — Процедил сквозь зубы Мирохин.

— Нее, Саныч. — Усмехнулся Савелий. — Без девки мне отсюда не выйти. Ты все равно уже спекся, а я еще пожить хочу.

Мирохин вскинул руку, но начбез его опередил и выстрелил первым.

Перешагнув через тело своего бывшего хозяина, Савелий потащил Дашу к запасному выходу.

— А ну, стоять. — Послышался окрик сзади.

Савелий резко обернулся на голос, прикрываясь девушкой, как щитом. Даша крепко зажмурилась от яркого слепящего света, резко ударившего по глазам.

— Не подходите, суки, — заорал он и приставил пистолет к ее виску, — иначе я ей мозги вышибу.

Даша уже давно перестала что-либо понимать. В голове билась одна — единственная мысль: «Темка…он же там совсем один». Один в темной комнате. Он конечно же проснулся от такого грохота,