Я почесала зудевший от книжной пыли нос и кивнула.

– А их жрицы, какой властью они обладают?

– Вы беспокоитесь из-за своего инцидента с повестой?

Я снова кивнула, прищурившись и окидывая чародея подозрительным взглядом. Откуда он узнал? Рассказала служанка или он следит за кабинетом с помощью магии? Фарраль, словно почувствовав мои подозрения, примирительно поднял руки перед собой:

– Вид несущейся по коридору драконьей жрицы, утирающей кровь из носа, дополненный рассказами слуг, слышавших ваши слова, адресованные страже у кабинета, принцесса, очень хорошо обрисовали мне картину произошедшего. Вы наживаете себе врагов, ваше высочество, но и друзей тоже.

– Врагов? – Я иронично выгнула бровь. – Вот уж не знала, что Виала приехала сюда, чтобы наладить со мной дружеские отношения.

Чародей пожевал губу и согласно кивнул.

– Возвращаясь к вашему вопросу, жрицы Дракона, конечно, пользуются особым положением среди его почитателей. Стать ею – значит сразу шагнуть в высшее сословие. Вчера ты – дочь гончара, а сегодня – та, на которую собственный отец не смеет поднять глаз. Конечно, среди них идет жестокая борьба за власть. Борьба – это то, что их божество любит больше всего, потому роль верховной жрицы – это не только достижение, но и приговор самой себе. Я слышал только про двух верховных жриц в истории культа Дракона, которым удалось продержаться на своем месте больше пары лет. Как вы понимаете, ни одна из них не умерла от старости.

Я хмыкнула – получается, я не просто попала в самое яблочко, ткнув Виалу в ее «удаление» от трона, но и зацепила самые тонкие струны ее души: она жаждала власти, и от ее задания наверняка зависело то, как быстро она ее получит. Провали она его или окажись в немилости у Аримана – и плакали ее планы. Хм… Может быть, чародей прав и я слишком рано сделала ее своим врагом? Что же, возможно, мне еще удастся использовать повесту в своих интересах.

После небольшого перекуса прямо в кабинете мы с чародеем приступили к детальному обсуждению теперь уже моего королевства. Меня особенно интересовало то, кто вел все это время учет казны и всех доходов-расходов короны.

Чародей охотно отвечал на мои вопросы. Не владея информацией о доходности тех или иных мануфактур, имевшихся на территории Андарии, он при этом с большим удовольствием и с ноткой ностальгии в голосе повествовал о густых лесах, полных дичи, о полноводных реках, в которых рыбу можно ловить чуть ли не голыми руками, и о рудниках, что находились у подножия гор на севере страны. По его словам выходило, что Андария – чуть ли не настоящий рог изобилия, но, когда я отметила этот факт и сказала, что по отчетам королевство является едва ли не нищим и что мне не ясно, как это происходит, воспрявший было духом чародей резко сник.

– Виной всему ваш прадед, ваше высочество. В свое время он щедрой рукой раздаривал наделы верным ему людям, поделив королевство на части. Тогда это было оправданно, но теперь… время прошло, прадеды мертвы, а их потомки, как вы сами понимаете, мало обеспокоены состоянием Андарии. Зачем им помогать королевству, тем более вооружать его, если, по их мнению, все, что надо сделать, это просто выдать вас замуж за Аримана. Простите, такова правда.

Я, сжав зубы, кивнула. Правда, какой бы болезненной она ни была, лучше, чем сладкая ложь.

– Скажите мне, магистр, а отец не пытался решить этот вопрос? Обновить старые клятвы или что-то такое? – Я покрутила в воздухе рукой, пытаясь выразить невыражаемое.

Чародей хмыкнул, горько улыбнувшись.

– Конечно, пытался, только вот случилось все крайне… э-э-э… неудачно. День в день, когда он устраивал прием, чтобы решить этот вопрос, обрушился главный храм столицы. Не весь, конечно, только часть свода, никто не пострадал даже, но эти прохиндеи, ни разу в своей жизни не служившие полное воздаяние, хором завопили, что это плохой знак и что Светозарная предостерегает их от поспешных решений. Обсудить этот вопрос снова не удалось, так как кто-то из них, я подозреваю, что лорд Оташский, быстро разнес весть о случившемся. Народ занервничал, среди жрецов кто-то сказал, что богиня недовольна нашим королем, и пришлось потратить уйму времени на то, чтобы усмирить недовольных и доказать, что это было лишь неудачное стечение обстоятельств. А после умерла ваша матушка, и король, кажется, перестал интересоваться делами всего королевства, сосредоточив свое внимание на столичном регионе, – единственном, который на самом деле принадлежит короне.

Я покачала головой, размышляя об услышанном.

– А что же божество?

– А что – божество? Времена, когда Светозарная говорила со своими последователями так громко, что ее слышали бы все земли, прошли с Божественной войной. Она творит чудеса не больше и не меньше остальных богов. Но ее глас молчит. Верховный жрец утверждает, что она говорит с ним во снах, но вот кому у меня меньше всего веры, так это ему.

Дверь кабинета скрипнула, и на пороге появился король. По его лицу я поняла, что что-то произошло, но он быстро справился с обуревавшими его эмоциями и, энергичной походкой пройдясь до стола, за которым я сидела, совершенно не по-королевски (Хотя, может быть, и наоборот? Королю можно все. По крайней мере – мне хотелось в это верить…) устроился на его краю.

– Чем вы тут занимались, пока я делил коней и слушал о том, кто кому плюнул в суп?

– Били лица и более нежные части, рассуждали о божественности и о том, что пора прижать к ногтю наших вконец оборзевших вассалов, – бодро отрапортовала я, с удовольствием наблюдая, как на лице отца появляется откровенно шокированное выражение.

– Мне почему-то кажется, что это как-то связано с отсутствующей у дверей стражей.

Я снова кивнула и коротко пересказала отцу, опустив подробности разговора с повестой, случившееся. Оба мужчины слушали с неподдельным интересом, но если на лице магистра Фарраля появлялась по-юношески озорная усмешка, то король, наоборот, становился все мрачнее.

– Мне кажется, давно я не прибегал к смертной казни, – тяжело обронил он, а я вздрогнула, посмотрев на своего отца по-новому. Мысль о том, чтобы отнять у кого-то жизнь, казалась мне кощунственной. Ведь можно все решить, как цивилизованные люди, выговором и увольнением, ну или как тут это называется? Окончанием службы, но никак не убийством.

– Нет, не надо. Они уже получили по заслугам, правда. Не хватало нам еще в такой нелегкий час казнить собственных подданных.

Отец промолчал, лишь покачав головой, а затем поинтересовался насчет второй половины моего ответа:

– Ну и как вы собираетесь прижать вассалов?

Я пожала плечами:

– Раз уж в тот раз все пошло не по плану из-за божественного вмешательства, возможно, стоит попробовать организовать его второй раз, – заметив странные взгляды, которыми меня наградили одновременно чародей и король, я развела руками. – Ну а чем вам не нравится эта идея? В конце концов, раз она наш покровитель, надо хотя бы попробовать поговорить с ней.