Дона вышла и закрыла дверь. Я дождалась момента, когда со стороны лестницы донеслось позвякивание «ходунков» Дотти, и только тогда села за свой письменный стол. Я бы предпочла, чтобы она со своим артрозом не ходила по лестнице, но разве ее остановишь? Бог свидетель: я пыталась. А она мне сказала: «Я достаточно взрослая, я все знаю сама и с последствиями тоже сама разберусь».

Я уставилась в одну точку и попробовала вспомнить свой последний разговор с Гвен. Она отказалась взять меня к себе в качестве пациентки, и это было очень обидно. Много лет назад она помогла мне сохранить рассудок после того, как нас с сестрой похитили и Айви погибла. А потом Гвен заболела, и ей пришлось бороться за свою жизнь. Она просрочила обновление своей врачебной лицензии. Какое-то время я посещала доктора Скотта и доктора Хаббард в клинике Берчвудз, где когда-то лечилась Вики. Но теперь у доктора Скотта возникли собственные проблемы, а доктор Хаббард… она была очень хорошим доктором, но с Гвен — никакого сравнения.

Зачем она могла мне звонить теперь? Может быть, передумала и снова решила со мной поработать? Я надеялась, что она не скажет, что разочаровалась во мне после недавних публикаций обо мне в таблоидах. Огорчить Гвен — сильнее этого было бы только довести мою бабушку до слез, когда она плакала и говорила, что «это самые худшие дни в ее жизни». От одной мысли о том, что я услышу от Гвен строгие слова, у меня засосало под ложечкой, а в гортани возникло жжение, как при приливе желчи.

«Ты имеешь право ожидать хорошего, Селия».

Я припомнила спокойные, но уверенные формулировки Гвен, и облегченно вздохнула и опустила плечи. Я сделала глубокий вдох и нажала клавишу ответа.

— Привет, Гвен. Извините, я заставила вас ждать. — Я еще нервничала, но сразу заговорила с Гвен четко, по-деловому. — Чем могу служить?

— Доброе утро, Селия. — Голос Гвен звучал спокойно, собранно. Он не был ни сердитым, ни взволнованным. Это могло означать что угодно. — Надеюсь, я позвонила не в неудачный момент?

Гм-м-м. Ну, это — как сказать. Неудачный— это настолько относительное понятие.

— Нет. Вовсе нет. Меня ждут, но несколько минут у меня есть.

— Прекрасно. Надеюсь, ты сможешь заехать ко мне в офис, чтобы мы поговорили. Мне сообщили кое-что, и это напрямую касается тебя.

К ней в офис?Вот это да! Я облегченно вздохнула.

— Конечно. Какой день вы предлагаете?

Одному богу было известно, как я смогу втиснуть эту встречу в свой график. Я схватила перекидной календарь и начала переворачивать страницы. Ох. Ничего хорошего. На этой неделе на каждое утро у меня были запланированы встречи с потенциальными клиентами, а во второй половине дня и по вечерам — работа. До самого Рождества. Декабрь у телохранителей — самый жаркий месяц. Почти каждый день устраиваются праздничные вечеринки и бенефисы, где тусуются знаменитости. При этом звезды желают светиться, но чтобы к ним не подпускали фанатов определенного сорта — слишком пылких обожателей.

— У меня есть пара свободных часов в понедельник утром. Девять?

Последовала тягостная пауза. Гвен горько вздохнула.

— Я надеялась, что мы увидимся сегодня. Дело довольно срочное.

Срочное?

— Насколько срочное? У меня в последнее время все не так уж плохо.

Так оно и было, хотя я отдавала себе отчет в том, что нагло игнорирую большинство проблем. Я надеялась, что праздничные каникулы пролетят быстро и доставят мне минимум неудобств. Сама я не любительница рождественских праздников, как ни старается моя бабушка меня порадовать. Я всегда освобождаю для нее утро Рождества. Мы садимся в саду под деревом и пьем кофе со свежеиспеченными бисквитами — но не более того. Но в остальном — пусть этим праздникам радуются те, кто находит в этом счастье. К примеру, Дона. И Эмма. В Рождество они становятся такими сладенькими и добренькими, что у меня просто зубы скрипят от раздражения.

Я услышала новый вздох Гвен.

— Речь не о тебе, Селия, хотя мне хотелось бы услышать, что у тебя на самом деле происходит.

Так и знала, что она меня подловит.

— Речь о твоем друге. Я бы предпочла об этом не говорить по телефону. У тебя найдется время заскочить ко мне сегодня?

О друге? В моей жизни не так много людей, подходящих под это определение, но те друзья, которые у меня есть, для меня очень важны.

— Да, конечно. Нужно договориться на конкретное время, или я просто заеду, когда смогу?

— Можешь заехать, когда получится. — Кроткая пауза, а потом: — Я работаю в Берчвудз.

От изумления я вздрогнула.

— Как? Почему?

Наверное, в моем голосе прозвучала нотка ужаса. Из клиники Берчвудз меня раньше срока выписал доктор Скотт. Я знала за что: главный врач был справедливо возмущен тем, что одна из моих кузин, сирена, миновала все пропускные пункты на входе в клинику так, что ее никто не подумал остановить, а после этого моя милейшая сестрица подвергла доктора Скотта психической манипуляции, чтобы кое-что выведать обо мне. Но… черт побери!

Немного удивленно Гвен проговорила:

— Я думала, ты знаешь. Я — новый главный врач. Об этом объявили в газетах на прошлой неделе. Конечно, сеансы психотерапии с пациентами я проводить смогу только тогда, когда будет обновлена моя врачебная лицензия, но клинике понадобился новый руководитель после того, как доктор Скотт стал пациентом, а я для такой работы вполне подхожу.

Ага. Вот оно что. Все стало понятно. В последнее время я старалась не читать прессу — совсем как кинозвезда, замешанная в скандале.

— Простите, я редко читаю газеты. Но — мои поздравления!

Я была искренне рада за Гвен. Новый главврач — значит, новые правила, так что мое изгнание из клиники могло быть отменено росчерком пера.

Я знала, что Джефф Скотт нуждается в психотерапии. Я сама ему это советовала — из лучших побуждений, искренне. Его психика сильно пострадала от мозговой атаки, совершенной подонками, которые нас с ним похитили. Судя по описанию доктора Скотта, это было нечто вроде психического изнасилования. Его мучили ради развлечения. Почти всех этих мерзавцев я убила или покалечила, но Джефф так и не оправился от пережитого. Я его очень хорошо понимала. Подобные происшествия калечат психику, и выбраться из лабиринта собственного сознания помогает только психотерапия.

— Спасибо. Значит, ты заедешь сегодня? Я передам на пропускные пункты, чтобы тебя впустили.

Возможно, это будет не так-то просто сделать. Главный охранник, Джерри, когда-то был моим добрым знакомым — до того, как я спасла целый стадион бейсбольных болельщиков, подвергнув психической манипуляции его и нескольких копов. После того случая Джерри пошел крестовым походом на сирен. А я до сих пор не знала, сам ли он этого захотел или над его психикой потрудилась моя кузина Эйрена.

Мы попрощались с Гвен. Держа в руке телефонную трубку, я нажала клавишу окончания разговора. Я чувствовала себя… странно. Я была очень рада тому, что снова смогу стать пациенткой Гвен, но меня немного пугало то, о чем она собиралась со мной поговорить. В Берчвудз в данный момент на лечении находилась Эмма, но у нее дела шли неплохо. Ее время от времени отпускали — как вчера, когда мы ходили по магазинам. Кроме тревоги за брата, она особо ни на что не жаловалась. Дона лечилась амбулаторно, и у нее дела тоже шли неплохо. Я не понимала, о чем может идти речь, и мне хотелось как можно скорее прыгнуть в машину и помчаться прямой наводкой в клинику. Но внизу меня ждала Алекс, а на одиннадцать часов у меня была назначена встреча с частным сыщиком, которого я наняла по посмертной просьбе Вики. Сыщику предстояло выяснить подноготную таинственного наследника, которому Вики отвалила немалую сумму денег.