— У Маркуса Симонсена нет сына. Он не женат.

— У него есть сын от предыдущего брака. Маркус Симонсен-младший.

Маркус почувствовал, что вспотел. Становилось трудно уследить за всеми возникающими Маркусами Симонсенами. Был настоящий Маркус Симонсен — он сам. Потом был фальшивый миллионер и альпинист Маркус Симонсен и еще более фальшивый Маркус Симонсен-младший, который был им самим, но одновременно им и не был.

— Почему его зовут «младший»? — спросил он сипло.

— Сыновей миллионеров всегда зовут «младшими».

— Но я же не сын миллионера.

— Нет. Ты должен притвориться.

— Но она не хочет встречаться с младшим. Ей нужен старший.

— Да, но младший — вылитая копия отца. Он встречается с Дианой и возвращает ей веру в жизнь, точно так же как поступил бы старший.

Маркус гулко засмеялся. Легко было Сигмунду сидеть себе спокойненько и использовать супермозг для планов. Ему не надо притворяться никаким «младшим». А почему это, кстати? Он был старше и умел говорить куда лучше Маркуса. Блестящая идея! Он ее предложил. Сигмунд слегка побледнел, но голос звучал презрительно, когда он сказал:

— Струсил?

— Да,— ответил Маркус, что было правдой.

— Ты первым написал письмо. Так что и ответственность вся на тебе.

— Только, чур, не младшим. Ты его придумал. Так что ответственность за младшего на тебе.

Сигмунд оценивающе посмотрел на Маркуса.

— Сыграем в орлянку. Орел — выигрываешь ты, решка — я.

Маркус и слова не успел сказать, как Сигмунд вынул из кармана монету и подкинул ее. Выпал орел.

— Я выиграл, — с облегчением сказал Mapкус, — с Дианой встречаешься ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты же проиграл.

— То есть ты хочешь сказать, что встретиться с Дианой — это проиграть?

— Нет, но…

— Так-то ты ее ценишь? Она вдруг стала прокаженной, что ли?

— Не то я хотел сказать…

— Если ты думаешь, что она так ужасна, я не понимаю, зачем ты вообще писал ей. Проиграть! Встретиться с человеком, на которого половина Норвегии мечтает взглянуть хотя бы мельком. Я бы рассматривал это как победу!

— Ну вот и встречайся с ней вместо меня.

— Нет, — сказал Сигмунд спокойно. — Я проиграл жеребьевку. Ты выиграл. Везунчик!

Маркус знал, что спорить бесполезно. Не важно, что бы он ни сказал, Сигмунд все равно бы вывернул все его слова наизнанку, на свой лад, а Сигмунд хотел, чтобы с Дианой встретился Маркус. Он сдался.

— А где ты будешь, когда я с ней встречусь? — спросил он слабым голосом.

— Я буду поблизости. Расслабься.

— Я никогда не расслаблюсь, — пробормотал Маркус, — и я не знаю, как ведут себя сыновья миллионеров.

Сигмунд улыбнулся ему:

— Зато я знаю.

Маркус вздохнул:

— Да, я так и думал.

* * *

Уже темнело, когда они закончили писать список того, что Маркус должен быть выучить, чтобы убедить Диану в его настоящем миллионерстве: вызубрить правила игры в гольф и в теннис, узнать, как торгуют на бирже, ознакомиться с курсами валют, привыкнуть ходить в костюме и галстуке, выучить правила хорошего тона, отточить умение вести беседу и еще научиться вести себя естественно в дорогих ресторанах. В общем, потратить свои летние каникулы практически полностью на то, чего он совсем не хотел.

— Разве так все это необходимо? — спросил он обреченно.

— Всё для Дианы! — сказал Сигмунд и похлопал его по плечу.

— Ну да. Всё для Дианы. Когда начинаются репетиции?

— Завтра. А сейчас мы напишем письмо Диане.

— О том, что я хочу с ней встретиться?

— Нет, думаю, пусть лучше это будет сюрприз. Мы напишем, что у тебя есть сын.

— Нет у меня никакого сына.

— Что у миллионера есть сын.

— Ну да, — сказал Маркус, — сын ведь может сломать летом ногу.

* * *

Дорогая Диана!

Спасибо за письмо. Какая приятная новость, что ты приезжаешь в Норвегию в августе. Увидеться с тобой было бы верхом моих желаний. Может, мы могли бы вместе ненадолго сходить в горы или сыграть в гольф, если мне удастся отменить важную встречу, назначенную на это время. Кстати, мой сын тоже хотел бы с тобой встретиться. Да, я ведь не писал тебе, что у меня есть сын. От предыдущего брака. Мальчик целиком пошел в отца. Мой кудрявый мальчуган любопытен, как белка, и быстр, как рысь. Но в то же время он вдумчивый паренек. Я ничего не скрываю от Маркуса-младшего. Сейчас он читает Шекспира. Между прочим, у него есть актерские способности. Я не удивлюсь, если в один прекрасный день он сыграет Ромео из «Ромео и Джульетты». Он — утешение и радость для отца в тяжелые минуты. Да, дорогая Диана. Я рассказал немного о сыне. То, что ты называла своего попугая Маркусом, меня порадовало и вселило гордость. От этого я чувствую себя еще ближе к тебе. Может, я тоже куплю себе птичку. Маленькую Диану, которая будет будить нас с сыном каждое светлое летнее утро своим веселым щебетанием.

Надеюсь ты еще напишешь.

Твой Маркус

Про кудрявого мальчугана, любопытного, как белка, и быстрого, как рысь, придумал Маркус, но когда он перечитал письмо, пожалел об этом.

— Может, вычеркнем кудрявого мальчугана?

Сигмунд покачал головой:

— Зачем? «Кудрявый мальчуган» звучит превосходно.

— Но у меня нет кудрей.

— Нет, сейчас нет. Но когда ты увидишься с Дианой, они у тебя будут.

— Этого-то я и боялся, — сказал Маркус и заклеил конверт.

— Какой вес у теннисного мяча?

— Он должен весить не менее 56,70 грамма и не более 58,46 грамма.

Сигмунд кивнул.

— Какой он длины?

— У теннисного мяча нет длины, — сказал Маркус, — он круглый.

Сигмунд записался в спортивный зал на теннис в одиннадцать часов. Сейчас было четверть одиннадцатого, и они сидели в кафе и зубрили правила. Сигмунд был в белых шортах, белой футболке с повязкой на голове. Маркус был в коричневых бриджах и голубой футболке. Ракетки они взяли напрокат в зале. Оба ни разу не играли в теннис, но Сигмунд захватил с собой книгу под названием «Как лучше играть в теннис».

— Я имею в виду, какого мяч диаметра?

— Не понимаю, зачем мне это знать!

— Диаметр теннисного мяча составляет максимум 6,668 сантиметра и минимум 6,35 сантиметра.