– Ваша карета свободна, – с улыбкой сообщил он.

– О, Мурец… – Ки-Клат увидел выглянувшего из-за колеса синакотика.

Зверь с трудом выполз к его ногам. Вся шерсть на спине пропиталась кровью.

– Мурец, киса… – Ги-Мла села перед ним, а он ткнулся в нее головой.

– Бедолага, – сказал Бикир, опускаясь на колени рядом. Раздвинул шерсть, осмотрел рану, –неглубокая. Жить будет, я могу помочь.

Он погладил синакотика по голове, ободряюще улыбнулся девушке и достал из седельной сумки мешочек с порошком тягучего корня. Это ценное растение не раз спасало жизни Ар-Рааров и всегда было у них с собой. Если развести порошок водой, получалась пластичная масса, которая прекрасно заклеивала раны, предотвращала кровопотерю и ускоряла заживление. Бикир поручил Ги-Мле замесить средство, а сам поднял Мурца, затащил в карету и положил на сиденье. Бой между тем был окончен, и к ним подъехал старший патрульного отряда.

– Нидар, ты оказался прав, буду рекомендовать тебя к повышению, – сказал Бикир.

– Рад служить, командующий, – просиял тот, и продолжил, – части найраров удалось бежать, наши преследуют их. Среди патрульных потерь нет, но убит один из наемных.

Бикир обратился к Кигилам:

– Дом Митверхала Ар-Рааров приносит извинения за то, что ваши жизни подверглись опасности на охраняемой нами территории. Обещаем принять все меры, чтобы подобное не повторилось.

Ки-Клат был удивлен этим неожиданно официальным тоном, и только кивнул в ответ.

– Вам придется вернуться в Маад, – продолжил командующий, – дорога небезопасна. Ваша охрана в состоянии сопровождать вас, и ваш дядя должен будет выплатить им долю погибшего. Мои люди позаботятся о теле.

Ки-Клат опять кивнул. Ги-Мла закончила с Мурцом и протянула мешочек с порошком, восхищенно глядя на Бикира.

– Благодарим вас за помощь, – она смущенно опустила взгляд.

Бикир хотел уже выпрыгнуть из кареты, но обернулся и посмотрел на нее еще раз.

– Приятно было снова вас увидеть.

Ги-Мла улыбнулась в ответ. Внезапно раздался хлопок, будто лопнул кожаный ремень, а на лице Бикира отразилось глубочайшее изумление. Он тяжело сглотнул и посмотрел вниз. Проследив за взглядом, Ги-Мла с ужасом увидела торчащий из его груди справа наконечник стрелы.

– Проклятье… – выдохнул Бикир, схватившись за дверцу.

Нидар мгновенно подъехал вплотную, закрыв собой командующего и оглядываясь в поисках укрытия стрелка. Кигилы оцепенели от неожиданности и испуга. Бикир упал на колени, не выпуская дверцу из рук.

– Нидар, – он понимал, что времени, пока он может что-то сказать или сделать, у него очень мало – отправь туда отряд! Пусть идут по следам! Пошли за подкреплением! Возвращайся сюда! Быстрее!

Нидар пришпорил пырларла и во весь опор бросился выполнять распоряжение.

Грудь разрывалась от боли. В глазах начинало темнеть, на лбу выступал холодный пот. Бикир лихорадочно пытался сообразить, что делать. Время уходило. Он знал, что стрела внутри убьет его по дороге, как может убить и ее извлечение. Все же стоило попытаться.

– Вас учили… оказывать помощь… раненым? – спросил он Кигилов.

– Кигилов не учат целительству, – дрожащим голосом пролепетала Ги-Мла. Ки-Клат совершенно растерялся и оторопело смотрел на сына Митверхала.

– Ладно… слушайте… это не так сложно… Ги-Мла, разведи еще порошок… Ки-Клат… отломи оперение… аккуратно… держи древко крепче…

Как могла стрела пробить кожу пырларла? Бикир вновь посмотрел на торчащий из груди наконечник и на миг забыл о боли. Таких стрел в Мааданде были единицы, и каждая имела свое имя и была бесценна. Считалось, что их оставили древним людям сами боги. Материал наконечника назывался сплавом Трэйши, и за всю историю в природе его ни разу не находили.

– Ки-Клат… подожди… стрелу… отдашь только моему брату… понял?

Юноша кивнул и дрожащей рукой взялся за древко у самой спины Бикира, а другой за оперение и попытался сломать ее. Стрела не поддавалась.

– Не получается, – прошептал Ки-Клат.

– Давай! Ломай! Подпили ножом…

Молодой Кигил вложил всю силу в очередную попытку, забыв, что у него самого болит грудь, и стрела треснула. Он старался держать крепко, но все равно древко дернулось, Бикир зарычал от боли, и Ки-Клат испуганно убрал руки.

– Продолжай, – приказал командующий. Ки-Клат наконец-то отломил оперение.

– Срежь доспех… проверь… не торчат ли… щепки на древке.

Ки-Клат повиновался, хотя руки плохо слушались. Бикир объяснил, что делать дальше. Юноша с помощью Ги-Млы вырезал из снятого доспеха два квадратных куска.

– Сейчас… Ки-Клат… потянешь за наконечник… не резко… но быстро… вытащишь стрелу… одним движением… замажете тягучкой и накроете куском кожи… я могу… вырубиться…

Ки-Клат судорожно вздохнул и протянул руку к наконечнику. Ги-Мла, сжимавшая плошку с тягучим корнем и кожаные лоскуты, зажмурилась.

– Погоди… – при мысли, что сейчас будет, ужас сковывал внутренности, – я кивну… когда…

Он крепко схватился за края сидений, вдохнул, посмотрел на Ки-Клата и кивнул. Ки-Клат сильно потянул за наконечник, и через пару секунд стрела была у него в руке.

Мир взорвался ярко-белой вспышкой боли. Бикир забыл, как дышать. Он так вцепился в сиденья, что костяшки пальцев побелели. Из ран, пузырясь, хлынулала кровь. Кигилы торопливо делали неумелую перевязку. Подъехал Нидар и трое оставшихся наемников. Когда перевязка была закончена, Бикир упал на пол, задыхаясь и кашляя кровью. Немного отдышавшись, он обвел присутствующих мутным взглядом. Нидар спешился и склонился над ним.

– Распоряжение выполнено, командующий.

Бикир кивнул, при попытке заговорить снова закашлялся. Рот наполнился кровью. Часть удавалось выплюнуть, часть приходилось глотать. Дышать лежа было почти невозможно, он попытался сесть. Нидар помог ему. Стало чуть легче.

– В Маад… – прошептал командующий. Он не хотел умереть на заставе, – Нидар, ты вернешься на заставу… временный командующий Ватар. Ты – сотник…и еще… Малыш… Малыш.

Голова пырларла просунулась в карету. Все это время он ждал рядом.

– Малыш! Эскорт! – скомандовал Бикир, и пырларл занял место позади кареты, готовый следовать за ней и защищать хозяина.

Ки-Клат встрепенулся и перебрался на козлы. Бикир положил голову на сиденье. До Маада несколько часов езды, мучения усугублялись страхом, что он не доедет живым и не увидит Бакара. Каждый вздох был пыткой, в груди слышались хрипы и бульканье. Если бы не всепоглощающее желание увидеть брата, он предпочел бы умереть прямо сейчас.

Ги-Мла села рядом. Она вытирала кровь, которую ему приходилось сплевывать на грудь, и не знала, чем еще помочь. Это было невыносимо – бессильно смотреть на его страдания.