один в моём нынешнем возрасте не выдержит. А я то, что? бессмертие реально проклятие, нежели дар.

Интересно. Начинаю в последнее время замечать, что манера моего общения становиться уж больно красочней, чем в прошлой моей жизни. Даже когда я контракт сочинял, не чувствовал, что мне такая манера чужда. Наверное, это воспоминания бывшего Петра так на меня повлияли. С одной стороны, удобно, с другой, так витиевато разговаривать немного неудобно.

Башка болела нещадно. Не сам мозг болел, у него нет нервных окончаний, а череп, который точно был пробит или как минимум треснут. Монстр не убил меня, побоявшись подоспевших на помощь егерей. Да и как бы он смог? Меня почти полное обезглавливание и нож в мозг не убил, а тут какой-то камень.

Просыпаться от боли неприятно, хуже любого похмелья. Но когда я проснулся окончательно, то боль моментально исчезла, как ночной кошмар. Я осознал себя лежащим и укутанным в тонну тёплых шкур. Было очень жарко и хотелось в туалет, но терпимо. В помещении царил полумрак, но даже так было видно, что дом был совсем неновым. Потрескавшиеся и потемневшие брёвна стен и потолка. Пахло затхлостью и чем-то кислым. Справа обнаружилась печка, возле которой я и лежал. На неё варились горшки, от которых исходил не самый приятный запах варёного мяса.

Я сел, обратив внимание, что лежал на матрасе набитым сеном. Потрогал перебинтованную голову. Не болела, зажила. Тело тоже всё обмотано оказалось, но ран уже не было. Спасибо регенерации. Сквозь мутное стекло пробивался тусклый серый свет.

Встал, зашипев от адски холодного пола. Пришлось сесть обратно и, размотав бинты, всё равно они бесполезны, сматывать портянку. Никогда так не делал, тем более бинтами, поэтому получилось не ахти. Замотавшись в шкуры, подошёл к деревянному окну, с насквозь промёрзшими щелями. Увидеть почти ничего не смог из-за инея, но понял, что дом двухэтажный, находиться где-то в бескрайнем ледяном поле.

— Гостиница… Нет… Почтовая станция. — Любезно подсказала мне память.

Так называли в это время гостиницы. Они встречались каждые сорок вёрст, здесь путник мог отдохнуть и поесть. А почтовыми их назвали, потому что здесь можно было быстро сменить коня, когда надо срочно доставить донесение или назначить встречу или письмо оставить. Лошади не машины, к ним особый уход нужен.

Внизу промелькнула тень. Не знаю, кто это был, но он точно зашёл в дом судя по звуку скрипящей двери.

Пришлось запрыгнуть в кровать обратно и притвориться только что-проснувшимся. Услышал, как неизвестный поднимается на второй этаж и заходит прямо в мою комнату.

Я немножечко опешил, увидев вошедшую ко мне женщину. Эта была моя первая встреча с мутантом во всех смыслах. Прошлый Пётр вживую никогда их не видел, только слышал, и представление о них у меня сформировалось от него же, плюс мои личные богатые фантазии от просмотра аниме.

Но мои фантазии оказались далеки от реальности.

Огромная тучная женщина, типичная такая уборщица баба Валя, тётя зина и тому подобные. Одетая в простое светлое платье с грязным фартуком, на голове белая косынка, в руках поднос с чашкой и чистыми белыми тряпками. Но самое интересное лицо. Длинное, вытянутое, ну прям как у лошади, с подобием бакенбард, растущими на щеках. Волосы светло-коричневые, длинные, собранные в пучок, видно, что следит за ними.

Её лошадиные черты объяснимы и даже естественны. В этом мире, люди которые часто общаются с животными и находиться в пусть и слабом, но магическом месте, со временем приобретают их черты. А если животные сами мутанты магические, то и мутации гарантированны. Поэтому с недавнего времени, то есть примерное с прошлого века, пастухов, фермеров, конюхов и прочих на картинах стали изображать как мутантов. Как в нашем мире кузнецов, которые из-за работы с опасными ядовитыми металлами, сами приобретали различные болезни и дефекты тела.

Конкретно эта не сказать чтобы была страшной, но не привлекательной точно.

— Батюшки мои, небесные, очнулся! — Запричитала она, стала носиться как курица-наседка. — Лежи, лежи, хлопчик. Рано тебе вставать ещё. Только утром привезли, а уже проснулся.

— Утром? — Я, что проспал всего несколько часов?! — Бли-и-ин.

— Что блин? Кушать хочешь?

— Это тоже… — Одними сухарями вместо завтрака сыт не будешь.

— Блинов у меня, уж не серчай, но кушать дам щас. — Положив на стул рядом поднос, она отошла. — Тока эта! Воду не пей! Горячая она. — И закрыла дверь.

На подносе стоял деревянный стакан с чем-то горячим, от которого шёл сильный пар.

— Я только погреться. — Вспомнил свою прошлую жизнь, взяв стакан и став дышать кипятком. Ничего особенного в нём не было, обычная вода. — Если тут все такие… Плакали мои кошкодевочки.

Хозяйка, а, судя по всему, это была она, не заставила себя долго ждать, вернувшись с тарелкой мясного бульона и стаканом с кипятком, наверное, чаем.

— Я же сказала не пить! — Чуть не крикнула она на весь этаж.

— Да я и не пью.

— И не надо. — Забрав у меня стакан, положила обратно. — Кушай, кушай. Тебе нужнее. А то кости да кожа, совсем без мяса, даже собаке грызть нечего будет.

— Так, оттого я худой, чтобы зверьё грызть не хотело. — Сложно говорить, но хорошо хоть не попал на пару столетий назад, тогда учить заново язык пришлось бы.

Съесть суп оказалось тем ещё испытанием. Как выше про запах говорил, так к этому ещё прибавить почти полное отсутствие приправ и зелени, даже петрушки и укропа. Чай тоже оказался не чаем, а водой с мёдом и чем-то очень похожим на ель по запаху.

— Извиняй, что так приходиться кормить. — Видя мои кривляния, посетовала она. — Времена такие. Как горе-то с Графом случилось и нечисть из лесов повалила, всё снесли. Всё сожрали! Даже костей не осталось. Лесничие и охотники приехали и весь зимовник зараз схарчили. Это вот я вчера варила, последнее, цени.

— Благодарствую. — Допив остатки сладкой бодяги, проговорил я. — Где я?

— На почте милок. Повезло тебе, что тебя егеря наши нашли. Такая страхолюдина тебя чуть не урыла, да и ты сам видел. — Махнула на меня всего. — Давай я тебе бинты поменяю.

— Нет необходимости. — Попытался отмазаться, да куда там.

— Не огрызайся, молод ещё. — Стянув с головы повязку, она ахнула от удивления. — Ты смотри, даже шрама не осталось. Как это?

— Это у меня с детства так. — Воображение максимум, подбор нужных данных, построение логической цепочки. — Когда меня матушка к графу отвела, я ещё сиську у неё сосал.

— К графу? И он принял? — Даже не знаю, что удивило её больше. — Ты чей сынок, будешь-то?