Раньше она стеснялась таких вещей, а теперь выпаливает их, как будто объявляет лотерейные номера.

— Ладно, моя очередь, — прерывает мои размышления Синтия. — За новые приключения, будь то брак, — она протягивает Аве рюмку, — или новые служебные романы, — она снова бросает на меня ехидный взгляд.

Моя рука застыла в воздухе.

— Что? Какой служебный роман? — Ава не может скрыть непонимания. Она хватает меня за запястье и трясёт, отчего напиток выливается из рюмки и оказывается на моём платье.

— Почему ты решила, что я имею хоть какое-то представление, о чём говорит Синтия? — парирую я, ставя рюмку обратно на стойку и буравя взглядом Синтию с её длинным языком.

Она случайно заметила, что вчера вечером я уехала с Деком, Джоуи и Кей, в чём в принципе нет ничего сверхъестественного, но она видела, как я выскользнула из его комнаты сегодня утром. Да, это вызвало ещё больший ажиотаж.

— Может, потому что я говорю о тебе и Деклане? — выдает Синтия, хотя я уверяла её, что между нами ничего не было.

— Ты и Деклан! — Ава снова кричит мне в ухо, и теперь её напиток пролился на её собственное платье.

— Нет никаких нас с Декланом. Вчера вечером в его стакан что-то подсыпали, и глупая медсестра, подружка Джоуи, сказала, что я должна убедиться, что он не умрёт от остановки дыхания. Он был в отключке всё это время, и теперь я знаю, что он храпит, как товарный поезд, и чертовски любит обниматься, — последнюю часть я не хотела проговаривать, потому что это, конечно, только ещё больше раззадоривает девочек.

— Вы, ребята, провели вместе всю ночь! — ахает Ава, и её тело немного отклоняется, пытаясь найти равновесие, прежде чем она прижимается боком к стойке.

— Мы не спали вместе, — поспешно заверяю её. — Он обнял мои ноги, как ребёнок обнимает своего плюшевого мишку. В этом не было ничего особенного. Он не умер, и я оставила его, как только Дек проснулся.

— Держу пари, это было неловкое утро, — бормочет Синтия, наконец-то выпив свой напиток и хлопнув рюмкой по стойке.

Удивительно, но это не так. Может из-за того, что он чувствовал себя дерьмово и только пробормотал несколько слов, после чего решил, что обнимать мои ноги не так весело, как обнимать унитаз. Я оставила его со стаканом воды, аспирином и быстрым прощанием, пока один из нас не нарушил нашу полосу без ругани. Сейчас мы идём на рекорд: двадцать четыре часа без споров. По факту, мы либо не виделись, либо он был без сознания большую часть времени, но всё же, это прогресс!

— Знаешь, я всегда думала, что между тобой и Декланом что-то есть. Он такой… — Ава хлопает ладонями по стойке бара, и её глаза стекленеют, прежде чем она снова смотрит на нас, явно потеряв ход мысли. — Нам срочно нужно выпить! — она всовывает нам ещё рюмки, по одной в каждую руку. Какое-то мгновение она умудряется стоять, даже не покачиваясь.

— Вы, девочки, мои сестры, мои лучшие подруги, и мне так повезло, что вы обе со мной. Если бы я увлекалась женщинами, и если бы Зандер не дарил мне лучшие оргазмы, и если бы я не любила его и нашего ребёнка так чертовски сильно, именно за вас, девчонки, я бы вышла замуж. Вы мои родственные души, с которыми у меня одинаковый размер обуви, размер одежды и у вас чувство стиля гораздо лучше, чем у меня, — она поднимает обе рюмки и выпивает их одну за другой, и её глаза слезятся, а тело снова начинает раскачиваться.

— Это так мило, — бормочет Синтия, протягивая руку к Аве и обнимая её, очевидно, забыв о двух своих стопках, потому что роняет их, проливая всё на мои ноги и туфли.

— Я люблю вас, девчонки, — причитает она, а затем меня тянут в толпу для группового объятия, обе мои рюмки опрокидываются на моё платье, обливая меня и других. Поскольку Ава одета в белый сарафан, я решаю, что это может быть толчком, который нам нужен, чтобы закончить эту ночь. Кроме того, все знают, что как только пьяный человек начинает плакать, пути назад нет.

— Думаю, нам пора по кроваткам, — говорю я, пытаясь разорвать их объятья.

— Ни за что. Мы даже не пьяны! — хнычет Синтия, отступая от Авы, которая затем падает на задницу, продолжая лить слёзы. — О, ладно, Ава уже в кондиции. Ты права, — бормочет Синтия, помогая мне поднять Аву на ноги.

— Я не хочу уходить. Хочу ещё выпить! — причитает она, когда мы медленно возвращаемся в её комнату.

— Если ты выпьешь ещё больше, тебе придётся лечиться от алкогольного отравления. И я не хочу, чтобы Зандер убил меня прежде, чем я стану твоей подружкой невесты, — говорю я ей.

Её хмурый взгляд тут же становится мечтательным.

— Я люблю Зандера.

— Я знаю.

— Нет, я по-настоящему люблю его, — говорит она, растягивая слово «по-настоящему», так что это продолжается дольше, чем всё остальное, что она сказала.

— Ну, это здорово, потому что ты выходишь за него замуж примерно через сорок часов, — говорит Синтия сквозь смех, закатывая глаза и глядя на меня.

— Например, думаю, что хочу иметь с ним ещё двадцать семь детей. Я хочу, чтобы у нас был миллион внуков, и хочу заниматься с ним сексом, даже когда нам будет сто лет, — лепечет она.

— Ух ты, какую картинку ты только что засунула нам в мозги, — бормочу я, когда мы наконец-то подходим к её двери. — Надеюсь, ты написала не такую же жуткую клятву, — я пинаю в дверь, когда вес Авы становится невыносим.

Зандер открывает дверь почти сразу, и его глаза расширяются, когда он видит состояние Авы. Затем он обнимает её и поднимает так, словно она ничего не весит.

— Я люблю тебя, — сообщает она ему, целуя его подбородок. Поцелуй немного затягивается, а потом в ход идёт язык.

Я не могу сказать, намеревалась ли она по-французски поцеловать его в подбородок, или она всерьёз думает, что целует его в губы.

— Сколько ты позволила ей выпить? — голос Зандера звучит обвиняюще, пока он входит в свою комнату и осторожно кладёт её на кровать.

Как будто мы заставляли её пить!

Оглядываясь, я вижу в комнате Деклана; он держит Дженсена, который дремлет в его объятиях. Ненавижу, что снова замечаю, как привлекательно он выглядит, держа на руках ребёнка.

Его взгляд скользит по мне, почти как ласка, что заставляет меня чувствовать себя настолько неловко, что я делаю