— Так что с тобой, Дэя? — вкрадчивый чуть хрипловатый шепот.

Нервно сглотнула, попыталась ответить… Поняла что не получается. Только сердце бьется все быстрее.

— Я ожидал, что ваша прогулка с Окено завершится раньше, — спокойно, даже чуть отстраненно произнес лорд директор, отпуская мой подбородок.

Затем магистр отошел к вешалке, снял с нее белоснежную рубашку, рывком надел, и повернулся ко мне, уже поправляя ворот.

— Как практическое занятие прошло? — вежливо-издевательский вопрос.

С ужасом понимаю, что я не в силах ответить. Даже дыхание задержала.

— Ммм, — протянул лорд директор, — воды?

— Да, если можно, — дар речи неожиданно вернулся.

Медленно, плавно и как-то… издевательски Риан вновь подошел ко мне, чуть склонился и прошептал:

— В гостиной.

После чего совершенно спокойно, словно меня здесь и не было, покинул прихожую, направившись в сторону спальни. Я продолжала стоять, все еще пытаясь прийти в себя. Затем, сделав несколько шагов, я заглянула в гостиную, через приоткрытую дверь. Там… там был стол. Сервированный на две персоны… И я стояла и смотрела, не понимая что происходит.

Перестук каблучков, распахнутая за моей спиной дверь и радостный крик на весь дом:

— Риан!

Медленно обернувшись, я увидела вбежавшую и остановившуюся при виде меня девушку. Очень красивую, с темными вьющимися волосами, вздернутым носиком, огромными зелеными глазами в обрамлении черных-черных ресничек.

— Темных вам! — весело заявило мне это удивительно красивое создание.

— И вам, — я постаралась даже улыбнуться.

— Совсем забыла, надо же двери закрыть, — леди, стремительно повернулась, взмахнула левой рукой и дверь закрылась… сама.

Но я на дверь не смотрела — я взирала на тонкий безымянный пальчик неизвестной мне леди. Она-то мне была неизвестна, а вот кольцо на ее руке — даже слишком…

И в моем сердце что-то медленно умирает.

— А вы… — незнакомка заинтересованно смотрит на меня.

— Риате, — глухо отозвалась я. — Адептка Риате.

— Ааа, вы здесь учитесь, — догадалась она. — О, Риан, наверное, очень строгий директор, да?

Я гибну окончательно, но странным образом все еще вежливо улыбаюсь, и даже могу говорить:

— Да, очень строгий. Но справедливый… — голос все же срывается.

— Риан, он такой, — в ее голосе столько радостного восторга.

В глубине дома послышались шаги, затем в дверях показался и сам магистр — в черном костюме с той самой белоснежной рубашкой. Волосы собраны в хвост, на губах очень радостная улыбка.

— Лирран, как же ты прекрасна, — с восхищением произнес он, глядя на покрасневшую от смущения леди. И тут же добавил: — Долго там стоять будешь?

Веселый смех и она срывается на бег, завершившийся в объятиях лорда Риана Тьера. Ноги, до этого ватные, внезапно обрели возможность двигаться. Нет, я не бежала, а очень хотелось. Я тихо миновала прихожую, придержала дверь, зная что та умеет скрипеть не вовремя, так же осторожно закрыла ее за собой. А вот по ступеням и дорожке я собиралась бежать, очень-очень быстро бежать. И вообще, пусть меня отчислять. О, Бездна, пусть меня лучше отчислят.

Дверь за моей спиной распахнулась прежде, чем я успела сойти со ступеней. И я остановилась, но оборачиваться сил не было.

— И вот интересно, — прозвучал злой и хриплый голос лорда директора, — что госпожа частный следователь сейчас себе напридумывала?!

Я медленно обернулась, заставила себя посмотреть в черные, чуть суженные от злости глаза, и тихо ответила:

— Ничего, лорд директор… — голос опять предательски сорвался, потом и вовсе задрожал, но я ответила: — Кольцо на ее пальце оказалось красноречивее любых «догадок». В любом случае, счастья вам… и вашей очаровательной избраннице.

Лорд Риан Тьер пристально смотрел на меня несколько долгих мгновений. Просто стоял и смотрел. А я здесь находиться больше не могла.

— Темных вам, лорд директор, — я все же смогла это произнести.

Глаза магистра внезапно вспыхнули. Огнем. А затем он задал совершенно неожиданный вопрос:

— Откуда на тебе защита Эллохара?! — и его голос срывается на рык.

Я вздрогнула. А перед мысленным взглядом очаровательная леди с сияющими от счастья зелеными глазами попадает в объятия магистра… И я сама не знаю, почему ответила:

— Сама попросила…

И я ушла не оборачиваясь. Спотыкаясь несколько раз, но все же удержавшись от падения. Я просто ушла, чувствуя как с каждым мгновением, сердцу становится все больнее.

* * *

Мне так плохо уже очень давно не было. Казалось, с каждым вдохом сердце болит только сильнее, с каждым шагом тело все больше сковывает боль. Я не плакала, больше нет, я просто шла… Прочь из Академии Проклятий, прочь от главных дорог, подальше от оживленных улиц… И когда дошла до знакомого порога, просто села на последней ступеньке, ссутулившись и обняв колени руками.

Тяжелые шаги по лестнице, осторожно приоткрытая дверь и удивленное:

— Дэя? — затем сменяется встревоженным. — Дэя, что с тобой?

— Тоби, — понимаю, что вот теперь начинаю плакать, — мне так плохо, Тоби…

* * *

Кружка теплого молока согревала ладони, сама я, завернутая в теплый плед, сидела, поджав ноги на стуле, Тоби сидел напротив, глядя на меня внимательными, полными сочувствия глазами.

— Так больно… — прошептала я. — Даже дышать… больно…

На улице послышались чьи-то крики. Тоби тяжело поднялся, выглянул в окно, задумчиво произнес:

— Стража. Ищут кого-то. Дэюшка, может вина?

— Ненавижу вино, — тихо простонала я, — ненавижу просто…

— А я тебе говорю — кружку горячего вина и спать, у тебя руки дрожат, Дэя!

У меня не только руки дрожали, я и говорила с трудом, всхлипывая непрестанно. И Тоби прошел к холодильному шкафу, достал простую бутылку, налил в ковш красного вина и поставил на огонь. Следом в ковш пролилась тягучая патока, сверкнув карамельной струей, кусочки замороженных фруктов, перец, специи… Еще несколько минут, и отобрав у меня кружку с молоком, Тоби вложил смесь, в которой сквозь аромат специй и фруктов прорывался запах спирта.

— Давай, Дэюшка, большими глотками и быстро. Заодно и дрожать перестанешь.

Первый глоток — я скривилась, но послушно сделала второй… Тело наполнилось теплом, после третьего стало как-то легче… И точно помню, что кружку у проваливающейся в сон меня, отобрал Тоби.

* * *

Меня разбудил разговор на повышенных тонах. Кто-то спорил, причем прорывался гневный рык, очень мне знакомый.