Воздух сгущается, а может, это просто напряжение в комнате. Лунный свет проникает через окно, освещая голову и широкие плечи монстра. К счастью, такой свет, похоже, не портит его характер.

Маленький голосок в моей голове спрашивает, какого чёрта я делаю.

Если бы у меня был хоть какой — то здравый смысл, я бы вызвала полицию, экзорциста или даже Охотников за привидениями. Ничего хорошего не получится, если я проведу ночь с существом, способным превратиться в ангельского Маркиза де Сада8, но мне действительно нужно немного нежной заботы после того, что он только что сделал.

Он подходит ближе.

— Ты разрешаешь мне продолжить?

— Хорошо, — хриплю я.

Он проводит одним из своих щупалец по чувствительной коже моей шеи, вызывая дрожь во всём теле, от которой у меня дрожат колени. Не успеваю я даже покачнуться на ногах, как он обхватывает меня щупальцем за талию, подкладывает ещё более толстое под бёдра для поддержки и поднимает меня на ноги.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Укладываю тебя на кровать, — отвечает он, его глубокий голос обволакивает мою кожу. — Я успокою причинённые мною боли и помогу тебе расслабиться.

— Хорошо, — я снова опускаюсь на матрас и готовлюсь к его щупальцам.

Я думала, что он сразу возьмётся за мои соски и киску, как это было накануне, но одно из щупалец обхватывает мои лодыжки и поднимает мою ногу на фут от кровати. Когда он опускает её, она оказывается на чём — то мягком и влажном.

— Что это?

— Я свернул одно из своих щупалец, чтобы создать для тебя подушку, пока я работаю.

— Это очень мило, — бормочу я.

— Я надеялся, что три ночи, проведённые за поглощением твоей плоти, усмирят мою тёмную сторону.

Он обхватывает щупальцем мою пятку. Скользя по ступне, оно сжимает и разжимает каждый сантиметр плоти, а затем надавливает на пятку.

До этого момента я не знала, что мои ноги могут быть такими чувствительными. Я люблю массаж, когда могу позволить себе такую роскошь, но ничто и никогда не доставляло мне такого удовольствия, как это. Скользкая субстанция на его щупальцах впитывается в кожу, наполняя моё тело глубоким чувством лёгкости.

Он поднимает другую ногу и уделяет ей столько же внимания, заставляя каждый сантиметр моего тела расслабиться, даже напряжённые мышцы вокруг плеч.

— А-а-ах, — говорю я со вздохом.

Он хихикает.

— Уже лучше?

— Тебе придётся работать намного больше, чтобы компенсировать то, что ты сделал, — бурчу я.

— Конечно, — отвечает он. — Я намерен доставить моей паре максимальное удовольствие.

— Хорошо.

Четыре тонких усика прорастают из щупалец вокруг моих ног и скользят между пальцами. От неожиданности я изгибаюсь и хихикаю.

Щупальца становятся более скользкими, превращая щекочущее ощущение в нечто гораздо более возбуждающее. В следующий раз, когда он проводит ими между пальцами, удовольствие поднимается по моим ногам и накапливается в моей киске.

Моё дыхание сбивается.

— Боишься щекотки? — спрашивает он тоном, который подразумевает, что он точно знает, что делает.

— Н-нет, — шепчу я с приятной дрожью. Сейчас я чувствую совершенно противоположное. — Что ты говорил об укрощении?

— Мой род по природе своей враждебен к тем, кто не является нашим сородичем, — хмыкает он. — Моя тёмная сторона признаёт тебя своей парой, но его не волнует, что его поступки заставят тебя плакать. Он эгоистичное, властное существо, которое будет использовать тебя только для собственного удовольствия.

— Значит, вас двое? — спрашиваю я, нахмурившись.

— В некотором смысле, — отвечает он. — Та версия меня, которую ты видишь, может проявлять сдержанность.

— И тебе понравилось меня пороть?

— Я не наслаждался твоими страданиями.

Мои глаза сужаются. Похоже, он не хочет признавать, что ему нравится быть злым. Но не кажется ли мне, что он стыдится своих поступков? В любом случае, очевидно, что жестокое и прекрасное существо — это тоже он.

— Как сделать эту часть тебя более внимательной? — спрашиваю я.

Монстр вздыхает.

— Чем больше времени мы будем проводить вместе, тем больше эта сторона будет видеть в тебе пару, которую нужно лелеять, а не использовать.

Он ускоряет свои движения вверх и вниз по моим ногам, а усики, поглаживающие пальцы, становятся такими влажными, что издаваемые ими звуки превращаются в непристойные. По мере того как он углубляет свои ласки, он посылает всё больше и больше удовольствия в мою сердцевину.

Я такая мокрая, а порка киски сделала мой клитор ещё более чувствительным. Сама того не желая, я раздвигаю колени и задыхаюсь.

— Ты нуждаешься во мне, моя пара? — его голос звучит так близко, что его дыхание щекочет меня за ухом, хотя он всё ещё стоит у изножья кровати.

— Когда ты в темноте, ты выглядишь так же?

— Не совсем, — отвечает он, сохраняя размеренность голоса. — Мой вид — оборотень, кожа способна меняться для маскировки.

Одно из его щупалец скользит по моей икре, заставляя мою киску пульсировать. Все размышления о его истинной форме исчезают вместе с потребностью в том, чтобы он проник в меня, растянулся, толкнулся.

— Подойди ближе, — говорю я, голос становится сиплым. — И массируй меня везде.

— Как пожелает моя пара.

Монстр забирается на кровать, заставляя матрас прогибаться. От предвкушения у меня по позвоночнику пробегают мурашки. Я замедляю дыхание, пытаясь умерить своё волнение, но это бесполезно. Воспоминания о прошедшей ночи всё ещё преследуют меня. Я не понаслышке знаю, что этот монстр способен доставить интенсивное и неослабевающее удовольствие.

— Широко расставь ноги, — говорит монстр. — Я собираюсь помассировать тебе внутреннюю поверхность бёдер.

— Хорошо, — шепчу я, стараясь не задыхаться.

Ещё два щупальца скользят по внутренней стороне моих икр, распространяя ту же смазку, которая делает всё вокруг чудесным. Когда они достигают моих коленей, я выгибаю бёдра, желая, чтобы он поторопился.

— Я такая мокрая и готова к тебе.

Он делает глубокий шумный глоток.

— Я чувствую сладкий аромат твоего возбуждения. Это опьяняет.

Я сглатываю стон. Этот монстр точно знает,