приятельницам выглядело так: «Вы, конечно, знаете моего сына Брукса, это моя прелестная внучка Каролина, это мой чудесный внук Ричард, а это… жена Брукса».

Ради мужа и детей Руфи изо всех сил старалась держаться со свекровью учтиво, но это становилось все труднее. А затем подоспела дочкина свадьба.

Как мать невесты, Руфи намеревалась заняться приготовлениями к торжеству. Но Марта, по обычаю, все взяла в свои руки. В первый же день, когда Руфи и Каролина только начали обсуждать детали, она, войдя в комнату, заявила:

– Разумеется, мы обратимся к моим поставщикам провизии, а застолье устроим у меня, ваш двор слишком мал. Я договорюсь с оркестром и насчет проката тентов.

– Но… – только и успела сказать Руфи, ибо ей не дали закончить:

– Я уже решила, кто изготовит приглашения. Не знаю, Каролина, какую вы с Брайаном наметили дату, но только не в июне. Этот месяц ужасно загружен. Я позвоню в церковь Всех святых и условлюсь о венчанье в конце мая.

* * *

Когда дело дошло до выбора цветовой гаммы свадебного оформления, Каролина сказала, что надо бы узнать мнение бабушки и лишь потом принимать решение.

День свадьбы приближался, и Руфи, вконец расстроенная своим полным неучастием в подготовке, взмолилась:

– Милая, я же твоя мать, позволь мне хоть что-нибудь сделать!

– Мам, ну чего ты суетишься? Бабушка все сделает. Тебе останется лишь пожаловать на свадьбу и хорошо выглядеть. Бабушка заказала шикарный торт, я видела фото. Умереть и не встать, сама убедишься. После обеда мы с ней поедем за подвенечным платьем. Бабушка говорит, нужно тщательно выбрать цвет. Себе она хочет что-нибудь эффектное, но не броское. Яркие цвета отвлекают внимание от невесты. Она подумывает о чем-нибудь бледно-лиловом или нежно-розовом и кремовых туфлях-лодочках. Разумеется, ничего белого.

Бесполезно. Руфи поняла, что на свадьбе дочери будет лишь еще одной гостьей.

На венчанье она была в светло-бежевом платье. А Марта, верная себе, пренебрегла собственными наставлениями, явившись в лимонно-желтом наряде из полупрозрачного шелка и огромной шляпе того же цвета. Ведь в жизни все существует для нее, не правда ли?

* * *

Руфи была вынуждена признать: ее отчаянные надежды, что когда-нибудь ситуация изменится, не оправдались. Уже в пять лет Каролина, если была чем-то недовольна, собирала свой рюкзачок и уходила к бабушке. Марта, конечно, была на седьмом небе. Руфи всякий раз приходилось с боем возвращать дочь домой.

– Ребенок должен жить дома, Марта.

– Между прочим, она моя внучка.

– Не спорю, но девочка должна понять, что не может всегда поступать по-своему.

– Почему это? С какой стати ей себя ущемлять? И потом, она жалуется, что ты ее моришь голодом. Не удивительно, что малышка бежит ко мне.

– Никто ее не морит! Она бегает к вам, потому что вы ей во всем потакаете. Ребенка нельзя закармливать сладким, сахар вреден. И раз уж мы заговорили на эту тему, я прошу вас не давать ей за обедом вина. Она еще слишком мала для спиртного.

– Позволю себе не согласиться. Во Франции все с детства пьют вино.

– Прекрасно, только мы живем в Атланте.

– Рано или поздно она должна будет разбираться в вине.

– Если вы не против, Марта, я предпочту вариант «поздно».

После этой перепалки Марта, оскорбленная до глубины души, позвонила на работу Бруксу:

– Твоя жена обвиняет меня в том, что я спаиваю свою единственную внучку, и категорически запрещает дать ей капельку вина за обедом.

Брукс вздохнул, все это ему было знакомо.

– Мама, не давай Каролине вина и, пожалуйста, не втягивай меня в ваши распри.

– Просто невероятно! В нашем роду никогда не было алкоголиков. Какая нелепость!

Брукс промолчал, давая понять, что не собирается вступать в войну. Подождав, Марта сказала:

– Я вижу, здесь со мной не считаются. Что ж, по воле твоей жены, ваша дочь больше не получит вина. Очень жаль, что супруга твоя не имеет ни малейшего понятия о застольных правилах, которые я стараюсь привить Каролине.

И вновь Брукс не ответил. Через паузу Марта продолжила:

– Не хочу выносить сор из избы, но на прошлой неделе, когда ты был в отлучке, я видела, как от вашего дома отъезжал фургон «Маленькие цезари», доставляющий пиццу. Причем два раза. По-моему, этим все сказано.

Брукс повесил трубку, чувствуя себя разодранным в клочья. Бог его знает, сколько еще он это выдержит. После смерти отца на него свалилась куча проблем, порожденных экономическим кризисом. Компания быстро теряла деньги. А мать с женой беспрестанно звали его поучаствовать в перетягивании каната по вопросу воспитания детей. Он любил обеих, но его постоянно заставляли встать на чью-либо сторону.

Брукс налил себе выпить. Нет, Руфи была права: не стоило жить рядом с родителями. Соседство это давалось ей тяжело, а после кончины свекра отношения ее с Мартой стали еще хуже. Но ситуация безвыходная. Сейчас дом не продать. Никто не знает, что он дважды заложен ради средств на поддержку компании. И потом, мать не переживет потерю любого из старинных домов Колдуэллов.

И что теперь?

Атланта, Джорджия

Колдуэлл-сёркл располагался в центре Таксидо-Парка, самого престижного городского района. Обнесенная высокой изгородью частная собственность состояла из трех зданий: особняка, в котором обитала Марта Ли, и двух домов поменьше. Один занимала семья Брукса, в другом жила его тетка по отцу со своим пятым мужем, но их никогда не было на месте, они, по словам Марты, путешествовали.

Марта Ли не упускала случая сказать, что семья Колдуэллов проживает тут больше ста лет. Первый Колдуэлл, финансист из Северной Каролины, обосновался здесь в 1898 году на участке в двести пятьдесят акров. Ныне от былых угодий остались только вышеупомянутые здания.

Место было чудесное – живописные окрестности, красивые деревья возле домов. Беда в том, что Руфи, несмотря на плотную застройку района, чувствовала себя отрезанной от мира. Брукс служил буфером между ней и Мартой, но с его уходом свекровь отбросила даже показную любезность.

Дети разъехались, и Руфи очутилась в доселе неизведанном одиночестве. Она бы охотно завела себе кошку или собаку, но из-за аллергии Марты это было абсолютно невозможно. Руфи пыталась придумать, что ей делать со своим временем.

Она попробовала брать уроки танго, но при виде учителя танцев покрывалась мурашками. С первых же минут Рикардо, явно из числа искателей богатых вдовушек, пошел на приступ. Он не ведал, что Руфи вовсе не богатая вдовушка. Если честно, она сама опешила, узнав, как мало денег ей оставил Брукс. Дом был заложен и перезаложен. Но если твоя фамилия Колдуэлл, все считают тебя богачкой.