– Нет, сэр. Я рассказывал вам. Я потерпел с ними поражение, чего я добился – это то, что они искоса поглядывали друг на друга. И это все. Я продолжал болтать и неожиданно услышал, как приглашаю их пойти со мной домой под предлогом того, что я хочу, чтобы они обсудили это с вами, но что наверное, было просто прикрытием определенных инстинктов, на которые каждый мужчина имеет право. Они – очень привлекательные девушки, все, кроме одной.

– Которой?

– Я не знаю. Это то, над чем мы работаем.

Он наверняка завел бы с этим волынку, если бы не вошел Фриц, чтобы представить проблему водяного кресса. Пока они боролись с этим, обсуждая проблему со всех сторон, я повернулся к ним спиной так, чтобы я мог позевать наедине.

Наконец они кончили с этим, решив что-то, а потом я услышал, что Фриц говорит:

– Есть еще одно дело, сэр. Сегодня утром мне звонил Феликс. Он и Золтан хотели бы встретиться с вами после ленча, и я бы хотел присутствовать. Они предложили половину третьего, если это будет удобно для разговора.

– В чем дело? – потребовал Вульф. – Что-нибудь не в порядке в ресторане?

– Нет, это касается несчастья во вторник вечером.

– Что об этом?

– Для них будет лучше рассказать вам самим. Это касается их.

Я повернулся, чтобы взглянуть на лицо Фрица. Утаили ли от нас что-нибудь Феликс и Золтан? Выражение в лице Фрица ничего мне не рассказало, но оно кое-что рассказало Вульфу: то было неразумно настаивать на том, чтобы узнать о деле Феликса и Золтана, так как Фриц сказал все, что собирался сказать. Нет человека более услужливого, чем Фриц.

Но также нет человека более непоколебимого, если он занял какую-то позицию. Поэтому Вульф просто сказал, что в половине третьего будет вполне удобно.

Когда Фриц вышел, я предложил пойти на кухню и посмотреть, смогу ли я из него что-нибудь вытянуть, но Вульф сказал «нет», по-видимому, это не срочно.

Как оказалось, было совсем не так. Вульф и я были еще в столовой, когда в 2 часа 22 минуты зазвонил дверной звонок, и Фриц открыл дверь.

Когда мы прошли через холл в кабинет, Феликс уже сидел в красном кожаном кресле. Золтан был в одном из желтых, а Фриц стоял.

Фриц снял передник и надел куртку, что было вполне правильно. Люди не посещают деловые встречи в передниках.

Когда мы обменялись приветствиями, а Фрицу было сказано сесть, что он и сделал, мы с Вульфом сели за наши письменные столы.

Заговорил Феликс:

– Вы не возражаете, мистер Вульф, если я задам вопрос? Прежде, чем я скажу, почему мы пришли на эту встречу?

Вульф сказал:

– Нет, продолжай.

– Потому что мы хотели бы знать это прежде всего. У нас создалось впечатление, что полиция не делает никаких успехов. Они этого не сказали, они ничего нам не говорят, но у нас такое впечатление – это правда?

– Это было правдой в два часа утра, то есть двенадцать часов назад. Может быть, сейчас они что-то узнали, но я сомневаюсь в этом.

– Вы считаете, что они скоро сделают успехи?

– Я не знаю, я могу только предполагать. Арчи считает, что если им нечаянно не повезет, то они будут расследовать еще долго, а может, и вообще это закончится провалом. Я склонен согласиться с ним.

Феликс кивнул.

– Это то, чего мы боялись – Золтан, и я, и остальные в ресторане. Это приводит к печальным последствиям. Некоторые из наших наиболее хороших постоянных посетителей еще отпускают шутки, но большая часть уже не шутит, а некоторые совсем не приходят. Мы их понимаем. Если метрдотель и один из наших шеф-поваров ассистируют на обеде, где гостю было подано отравленное блюдо – это неприятно. Если…

– К черту это, Феликс! Я признал свою ответственность и извинился. Вы пришли сюда, чтобы получить мрачное удовлетворение, упрекая меня?

– Нет, сэр, – он был шокирован, – конечно, нет! Мы пришли сказать, что если отравитель не будет быстро раскрыт, то для ресторана это будет весьма плохо. Поэтому, не надеясь на полицию, мы обращаемся к вам. Мы знаем, что только вы можете решить этот вопрос быстро и окончательно. Мы знаем, что неприлично платить вам из фондов ресторана, так как вы его попечитель. Поэтому мы заплатим собственными деньгами. Этой ночью было собрание персонала, и все будут участвовать, в нужных пропорциях. Мы обращаемся к вам.

Золтан протянул руку.

– Тьфу! – хмыкнул Вульф.

Я ему сочувствовал. Не только сам факт их безграничного доверия был лестным, но также их просьба, вместо требования, хотя он сам втянул их в это, были очень трогательными.

Но человек с длительной репутацией грубого и тяжелого характера не может позволить себе нежные чувства, независимо от побуждений. Это требовало большого самоконтроля!

Феликс и Золтан обменялись взглядами.

– Он сказал «тьфу», – сообщил Золтан Феликсу.

– Я слышал, – огрызнулся Феликс. – У меня есть уши.

Заговорил Фриц:

– Я хотел присутствовать, чтобы добавить мою просьбу к их. Я предложил внести свою долю, но они сказали «нет».

Вульф оглядел их справа налево.

– Это нелепо, – заявил он. – Я сказал «тьфу» не с возмущением, а с удивлением. Я могу винить себя за путаницу, но вы предложили заплатить мне, чтобы я сорвал большой куш. Нелепо! Вам следовало бы знать, что я уже зашевелился. Арчи!

– Да, сэр. По крайней мере, вы пошевелили меня.

Он пропустил это.

– И, – сказал он им, – ваш приход очень своевременен. Перед ленчем я сидел и обдумывал ситуацию и пришел к выводу, что единственный путь, которым мы можем справиться с этим делом быстро – это заставить ее выдать саму себя. Я придумал план. Для него я нуждаюсь в помощи. В твоей, Золтан. В твоей помощи особенно. Ты мне ее окажешь? Я обращаюсь к тебе.

Золтан развел руками и поднял плечи:

– Ну, да! Но как?

– Это сложно. К тому же, это потребует большой сноровки и апломба. Как ты говоришь по телефону? Некоторые люди чувствуют себя непринужденно, а другие, при разговоре по телефону, приходят в замешательство. Ну, а ты как?

– Нет, я так не думаю.

– Если же это так, то тогда наш план не сработает. Он требует, чтобы ты позвонил пяти из тех женщин, сегодня днем. Сначала позвонишь мисс Джаконо, скажешь ей, кто ты, и попросишь ее где-нибудь с тобой встретиться, в каком-нибудь уединенном ресторане. Скажешь, что во вторник вечером ты сказал, что не видел, кто из них вернулся за второй тарелкой, так как ты был взволнован и расстроен случившимся, но позднее, когда полиция тебя спрашивала, ты вспомнил, но побоялся сказать правду, чтобы не противоречить самому себе.

Однако сейчас, когда на ресторан упала дурная тень, ты теперь почувствовал, что ты должен раскрыть тот факт, что видел ее возвращение за второй тарелкой, но что перед…