– Нет, я…

– Да, Наташ, – он вздохнул, – ты просто меня не хочешь. Пока я тут… целовал тебя, ты лихорадочно придумывала, как бы так мне отказать, чтобы не задеть моё мужское самолюбие. Надо же, ты первая женщина, которая мне отказала.

– Правда? – я удивилась. – Как же так…

– Вот так… нет, конечно, мне отказывали, но не в постели же! В постели ни одна женщина не способна отказать мужчине, если она его хочет.

Антон выглядел таким несчастным, что у меня просто сердце разрывалось.

– Ты же сам говорил, что я необычная девушка, – прошептала я. То, что я собиралась сделать, не укладывалось в моей голове, но было жизненно необходимо, чтобы не пошатнуть его веру в себя.

Я потянулась к Антону, обвила его шею руками и поцеловала. Я постаралась вложить в этот поцелуй всю страсть, на которую была способна – я прижималась к нему крепче, выгибалась, даже застонала, когда он переключился с моих губ на шею.

– Ты не прав, я отказала не потому, что не хочу тебя, – прошептала я Антону на ухо. – Но пожалуйста, дай мне время. Я должна подумать. Мне очень трудно, ведь ты мой друг…

Я позволила ему ещё несколько секунд себя обцеловывать, а потом отстранилась.

– Обещаю тебе, Антон, что в следующий раз, если ты не найдёшь себе какую-нибудь красотку, в которую влюбишься, и я не найду себе парня, то исполню твою мечту.

Он застыл, не веря своим ушам. Потом улыбнулся:

– Обещаешь?

– Да.

– Пчёлка…

Антон опять потянулся ко мне, но я вскочила с дивана, теряя на ходу свои джинсы, и, закрыв голую грудь руками, сказала:

– Всё, хватит с тебя на сегодня. Я пойду к себе. Спокойной ночи, Антош.

– Спокойной, пчёлка…

В своей комнате я села на пол и заплакала.

Слезы текли тихо, беззвучно. Я ни разу не всхлипнула, чтобы Антон не услышал.

Я мысленно называла себя самыми грязными словами. Что я за человек такой? В моих объятиях сегодня находился парень, в которого я была влюблена целых пять лет, а я… дура, бесчувственная ледышка. Я даже не возбудилась! Ни разу за всё это время, что он целовал меня… Разве меня можно назвать женщиной…

В тот момент я по-настоящему ненавидела саму себя.

А в следующий раз… Что ж, остаётся надеяться, что Антон найдёт себе знойную красавицу и забудет о мечтах обо мне. Во всяком случае, вероятность этого весьма велика.

Я вытерла слёзы. После поцелуев Антона у меня болели губы. Но это будет хорошим уроком для меня – никогда нельзя терять бдительность и засыпать рядом с мужчиной, даже если он твой лучший друг.

– Ох, Антон, – прошептала я, закрывая глаза. – Ты-то мужчина, но не знаешь, что я – не настоящая женщина… Поэтому я и не нужна тебе.

Первое, что заметила Светочка, когда пришла на работу, – мои припухшие губы и синяки под глазами, которые я не смогла толком запудрить.

– Ого, – улыбнувшись, она села напротив и подперла щёку рукой, – ну, рассказывай, Наташ.

– Ты сейчас о чём? – спросила я, борясь со сном и неутихающей головной болью.

– О том, – Светочка лукаво улыбнулась. – Ты точно с кем-то была этой ночью. Давай рассказывай, кто это смог соблазнить нашу снежную королеву?!

В этот момент в комнату вошёл Громов. Мне захотелось убить Светочку: я была уверена, что Максим Петрович всё слышал.

– Доброе утро, – сказал он, кивнув нам. – Наталья Владимировна, когда закончите беседовать со Светой, зайдите ко мне, пожалуйста.

Мы дождались, пока он скроется в кабинете.

– Свет, – я вздохнула. – Ни с кем я не… в общем, не была этой ночью. Просто у меня остановился один мой друг и… попытался меня соблазнить.

– И ты его отшила, – это был даже не вопрос, по тону Светочки сразу стало понятно, что она в этом не сомневается.

– Ну да.

– Наталья Владимировна, – голос Светочки неожиданно стал колючим, – я давно хотела вам сказать – вы дурында!

– Почему ты так считаешь? – я улыбнулась.

– Да потому что… Он симпатичный?

– Очень. Могу показать фотографию.

Я нашла в одной из социальных сетей фотографию Антона и перекинула её Свете через скайп. Несколько секунд после этого она молчала, а затем изрекла:

– Я передумала. Вы не дурында, вы просто дура…

Наверное, мне бы стоило обидеться, но вместо этого я рассмеялась.

– Ну а если я не хочу, Свет?

– Хочешь-не хочешь… Наташ, какая же ты… глупая! Во-первых, как вообще можно не хотеть такого мужчину?! Это же просто секс на ножках!

«Секс на ножках»… Надо будет передать Антону это прелестное прозвище.

– А во-вторых, тебе сейчас это очень нужно. Просто секс, без обязательств, без любви и страданий.

Я вздохнула и задала свой любимый вопрос:

– Зачем?

– Это самый лучший антидепрессант, – тихо сказала Светочка, уставившись на меня с очень серьёзным выражением на лице. – Поверь мне, я знаю. А ты уже три года как… находишься в непрекращающейся депрессии.

– Это не депрессия, это…

– Да неважно! Вот твой Антон мог бы помочь тебе.

Меня аж передёрнуло. Нет ничего отвратительнее, чем секс без любви – в этом я была абсолютно уверена, и никакая цель не оправдывала средств. Пусть он хоть тысячу раз исцелит меня от ледяного состояния – я не готова была пойти на такое. Это безнравственно, пошло и нечестно по отношению к Антону.

– Светочка, давай договоримся, – я сама ужаснулась, насколько вдруг мой голос стал холодным и колючим, – моя личная жизнь – это моё дело. Я уважаю твоё мнение, но не надо мне указывать, что мне делать и с кем спать.

– Я и не указываю, – кажется, Света не обратила внимания на мой голос. Впрочем, оно и понятно – привыкла. – Просто говорю – тебе нужен секс. Причём очень много, чтобы сил не оставалось на плохие мысли.

Тьфу ты.

На этом я решила, что разговор исчерпал себя, и направилась к Громову.

Я так и не поняла, слышал ли он слова Светочки о том, что я провела с кем-то ночь – так или иначе, он ничего не сказал.

– Наталья Владимировна, сегодня ведь у нас с вами совещание по новым проектам? – спросил Громов меня, как только я вошла.

– Да, сегодня, Максим Петрович. Я могу провести его.

– Думаю, так будет лучше, мы ведь не успели с вами ничего обсудить. Во сколько совещание?

– В одиннадцать. Ещё целый час, я могу рассказать вам хотя бы половину…

– Хорошо, давайте, тащите материалы.