– Его вся улица слышала или только пара соседей?

– Мы слышали лишь грохот, но у господина директора очень живая мимика, – усмехнулся Ленард. – Не волнуйтесь, Деллин. Все образуется.

Нет, правда, я почти готова переехать к Ленарду. Пусть он не умеет варить кофе, зато восхищается моим, а это не самая, надо заметить, божественная эссенция. А еще Ленард смотрит на Деллин. И видит Деллин, и разговаривает с ней. Глоток свежего воздуха среди настороженных опасливых взглядов.

Что ж, к голосу разума стоило прислушаться. Невозможно жить во сне, рано или поздно придется говорить с Бастианом. Почему бы не сегодня?

Хотя я бы нашла миллион этих причин. Только они все сводились к позорной панике, совершенно недостойной образа, которого я придерживалась. В районе солнечного сплетения все жгло от иррационального страха. Руки неприлично дрожали. Когда я вошла в гостиную, Крост с Бастианом уже закончили. Кейман лишь скользнул по мне холодным взглядом – и устремился к лестнице, а Бастиан подхватил плащ, висевший на спинке кресла.

– Привет, – сказала я.

Рука парня замерла над плащом.

– Привет, – после паузы ответил он.

– Я заходила вчера.

– Да, Яспера сказала.

Я жадно всматривалась в знакомые черты. В светлые, по обыкновению растрепанные волосы, чуть более длинные, чем когда мы расстались. Этот Бастиан казался необычным: на его лице отсутствовала привычная усмешка, а в глазах появилась совсем не свойственная Бастиану серьезность. Она и раньше, вместе с пламенем, зажигалась в темных омутах, но сейчас, похоже, стала неотъемлемой частью его облика.

– Я думала, ты хотя бы напишешь. Или поговоришь со мной.

– О чем?

– Считаешь, что не о чем?

– Прости. – Он нахмурился. – Действительно не понимаю, о чем я должен с тобой говорить.

Я сделала судорожный шаг вперед, но запуталась в полах платья и замерла, чтобы не свалиться на пол, как мешок с картошкой. Демоновы крылья!

– Может, о том, что нужно спасти Брину? Наплевав на все аргументы и решения Кроста, просто взять и спасти?

– Да, – кивнул он. – Мои руки связаны, но если тебе удастся, я буду у тебя в долгу.

– Мне не нужен твой долг. Я…

Показалось, будто меня окатили ледяной водой.

– Я знаю, что прошло много времени. Все так изменилось. Но мне казалось, за полгода невозможно разлюбить. Ты ведь любил?

– Деллин? Любил. Только какое отношение к ней имеешь ты?

– Все не так просто… Она…

– Она мертва, – отрезал Бастиан.

– Она всегда была мной.

– Нет. Ты похожа на Деллин, но между вами пропасть.

– Тогда почему ты не ответил Арену, когда он спросил, в чем разница между мной и ней?

Там, где еще недавно сидел страх, теперь словно разорвалась осколочная граната. В памяти всплыл разговор с Бастианом, еще в школе, когда он признался, что отношение после пересадки к нему изменилось. Что сестры стали бояться, что никто больше не смотрел на него как на родного человека. В глазах Бастиана сейчас не было страха, но он смотрел на совершенно постороннего человека, лишь отдаленно похожего на девушку, которую он пригласил на выпускной.

Мне хотелось узнать тысячу вещей. Как он, как Брина, получил ли Бастиан диплом, чем теперь занят. Но между нами теперь выросла гигантская глухая стена.

– Разница в том, что у Деллин не было крыльев темной твари. Она не смеялась над бедами Штормхолдда. И никогда бы не использовала чужой страх, теша свою ревность.

Он, подхватив плащ, сделал несколько шагов в мою сторону, и та часть меня, что отчаянно хотела спрятаться в самый темный угол дома, победила: я опустила голову, только чтобы не видеть ни равнодушия, ни сожаления на его лице. Не было магии, которая вернула бы ему Деллин, но если бы существовала, я бы исчезла. Только ради него вернулась бы снова в хаос.

– Мне так жаль, Бастиан.

Я закрыла глаза, пряча подступающие слезы. Ненавижу плакать! Ненавижу эту проклятую беспомощность!

– Я не хотела, чтобы и ты во мне разочаровался.

– Ты получила второй шанс, как и я. Тебе его дала Деллин, как и мне. Не оскорбляй ее память.

Я уже ощущала такое раньше. Однажды, стоя на балконе, скрытая за тонкой тканью штор, смотрела на опадающие с крыльев перья, как они неотвратимо превращаются в пепел. Тогда казалось, будто я поддаюсь мимолетному порыву, вкрадчивому опасному внутреннему голосу, уговаривающему сделать шаг в пропасть, и в последнюю секунду, когда падение неотвратимо, понимаю, что отдала бы душу за то, чтобы за секунду «до» просто обернуться.

Всматриваясь в зеркало, я ждала, что увижу себя прежнюю. С непослушными каштановыми волосами, с привычными кругами от недосыпа под глазами. Как в свое время Таара улыбалась из зеркала, так казалось, что и Деллин сейчас взмахнет рукой, улыбнется и по привычке покажет большой палец, даря уверенность, что все будет хорошо.

Прежняя Деллин не смогла бы одолеть Акориона. А нынешняя сумеет, только, скорее всего, отправится вслед за братом. И в этом будет определенная справедливость.

Я побрела к себе в каком-то полусонном состоянии, с намерением залезть под одеяло и отключиться. А проходя мимо двери кабинета Кроста, замерла, услышав приглушенные голоса. Узнав в них Ясперу и Кроста, получила какое-то мазохистское удовольствие от болезненного укола в то место, где должно было располагаться сердце.

– Я не хочу возвращаться. Я не могу снова оказаться с ним, Кейман, он ведь не остановится, пока не получит свое!

– Успокойся, слышишь? Мы всегда знали, что однажды он объявится. Я не позволю ему к тебе приблизиться. Я тебе обещал. Ты вернешься в школу, там он тебя не достанет. Не бойся.

– Поцелуй, меня, пожалуйста… То есть… я знаю, что ты с ней, я знаю, что она твоя жена, что все кончено, я просто… если он все же придет, если от меня ничего не останется… хотя бы будет за что держаться.

– Яспера, – мягкий голос Кроста кромсал душу безжалостнее самого острого ножа, – я никогда тебя не брошу. Я обещал, в тот день, когда тебе сохранили жизнь, я поклялся, что не позволю ему тебя забрать.

– Даже если она решит иначе?

Я прислонилась лбом к холодной стене.

– Она ничего не решает.

– Теперь ты понимаешь?

– Что? – Я оборачиваюсь. – Демоны, я думала, это закончится. Ты теперь будешь вечно кошмарить меня снами?

– Ты не станешь частью их мира.

– Я не хочу быть ничьей частью. Я самодостаточная личность. Ты ведь жил на Земле. Неужели не слышал о феминизме?

Акорион усмехается. Я смотрю под ноги, где мягкие волны океана размывают песок, и понимаю, что подсознание привело меня на Силбрис. Там всегда было хорошо и спокойно. Хотя я бы предпочла другой сон, с другим мужчиной. Но выбирать в последнее время не приходилось.