Нэсса!». Может, поэтому к своей судьбе многие относились как, скажем, к солнцу на небе: светит — хорошо. Скрылось за тучи — тоже хорошо. Конану казалось, что ничто не в состоянии пробудить местных жителей от состояния равнодушной как бы летаргии, и наплевательства по отношению ко всему на свете.

В том числе и к своей судьбе.

И ещё эти граждане казались киммерийцу запуганными. И уж явно не местной полицией и стражей: те и сами казались какими-то потерянными, и даже строевых упражнений, или учений никогда не проводили. (Он выспрашивал об этом специально!)

Про людишек с таким «менталитетом» однажды метко сказала одна из его очередных боевых «подруг» — кушитка Аста: «Словно их пыльным мешком по голове трахнули!..».

Однако как бы Глава гильдии не превозносил способности и отличные физические данные варвара, и какими бы радужными ни казались перспективы «поработать» за хорошую плату с какой-то там древней реликвией, Конан всё же доверял больше своему чутью.

Поэтому и потребовал тогда с Саидакмаля сразу треть суммы: в задаток!..

— Хм-м… А как эти коперы хотя бы выглядят? И какого размера?

— Ну… Размером копер с верблюда. Большого верблюда. И выглядит почти так же. Однако: и шея у него мощней, и ноги — толстые, как у слона. И — главное! — кожа очень толстая и прочная. Ни одна наша стрела так, по-моему, никогда её и не пробила. Может, поэтому и не действует яд из молочая. — Конан подумал, что и правда: не выглядели тощенькие луки малышей так, чтоб можно было пустить стрелу с достаточной скоростью и силой, — А ещё у копера очень крупная голова. Нет, не так: я бы сказал, что это не голова, а просто — пасть! С отличными, острыми и крепкими, зубами! Которыми копер прекрасно может разжевать: что человека, что, скажем, бревно. Мы первое время пытались убивать их толстыми копьями из огромных самострелов — так вот они эти копья перекусывали на раз!

— Н-да, похоже, серьёзный противник… — Конан коротко глянул на Тома, который за всё время беседы так рта и не открыл, а только изредка согласно кивал, — Но как же тогда вы с ними справляетесь?

— Хе-хе… Ты верно вычислил: раз мы до сих пор выживаем, значит, нашли кое-что… Средство. Мы коперов — просто отпугиваем. Они не выносят запаха бледных поганок. Поэтому мы стали тщательно культивировать эти грибы: их плантации буквально окружают все наши деревни. И ещё — вот! — Вудро покопался за пазухой, и извлёк нечто, похожее на ладанку. Только большую, — Здесь — сушёные бледные поганки! Человек-то своим носом их не чует вообще, а вот копер — за десять шагов! И — сразу фыркает, разворачивается, и убегает!

Конан усмехнулся, покачав лохматой головой:

— Надо же!.. Человек всегда найдёт средство! А можно у вас попросить: и мне такую же ладанку? Не бесплатно, конечно: скажешь, что вам нужно.

— Хм. А ты быстро схватываешь суть, Конан-киммериец. Ладно, думаю, если дать тебе такую ладанку, ты и правда, никому про неё не расскажешь, да и про нас тоже… Но для этого нам придётся сделать крюк. Пройти через деревню кера Горсида, потому что от нашей мы уже далеко.

Надеюсь, он не будет против.

Кер Горсид оказался почтенным на вид старцем. Всё, что положено старейшему Главе рода у него имелось: и седая окладистая борода, и длинные, благородной формы усы, и умные, сохранившие юношеский задор, глаза. И выдержка: когда ему доложили что прибыл Конан-киммериец, да ещё и с такой странной просьбой, он и бровью не повёл.

— Значит, ладанку, говоришь? — осанистый старик осторожно потеребил густую бороду, ниспадавшую почти до груди. Затем оглянулся на четверых обступающих его соратников: старцев примерно его возраста, явно — советников и помощников. А в будущем, вероятно, и преемников, — А вы как думаете, друзья?

Сердито глядевший на Конана крайний справа старик, отличавшийся непропорционально крупной головой, и животом, словно у любителя пива, буркнул:

— А с чего бы это нам делиться нашими секретами с каким-то проходимцем, который разболтает про нас по всему Средиземью?! Пусть убирается побыстрей, пока жив!

— Я понял твоё мнение, почтенный Баддок, — Горсид, ничем не выказав эмоций, взглянул по другую сторону от себя, — А что скажет почтенный Дольбер?

Дольбер оглядывал варвара, склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Очевидно, это помогало ему: не то размышлять, не то — оценивать пришельца.

— Думаю, Конан-киммериец и сам не захочет про нас кому-нибудь рассказывать, даже если мы не попросим его дать слово киммерийца. А мы попросим. Так, на всякий случай. Правда, Коссип?

Тощий высокий — побольше трёх футов! — старец рядом с Баддоком степенно покивал. Он, как и Том, за всё время знакомства и последующего разговора не произнёс ни слова. Но варвара рассматривал тоже очень внимательно: хитринка в глазах маленького человечка не позволяла сомневаться в житейской умудрённости и деловой хватке.

— Кархо?

Последний из старцев сказал весьма весомо:

— Мы все слышали о Конане-киммерийце. Мы знаем, что он, хм… Скажем так: забирает у богатых то, что у них имеется в избытке. И никогда Конан не позволял себе обидеть неимущего, или слабого. Поэтому я тоже, как и многие из нас, — при этих словах «почтенный» Баддок сердито дёрнул пухлым плечом, — считаю, что Конан — человек чести. И поверю ему на слово, если он его даст.

Кер Горсид покивал с довольным видом. Сказал:

— Конан-киммериец. Согласен ли ты дать слово никому не рассказывать о нас, и наших секретных способах борьбы с коперами?

Киммериец, уже раз дав обещание насчёт женщин, не видел смысла препираться из-за того, что не стоило ему никаких усилий.

— Согласен. Более того: если я достану опал, и буду возвращаться через ваши владения, я обещаю, покидая их границы, вернуть вам ладанку, если вы мне её сейчас дадите.

— М-м-м… Думаю, такой вариант устроит нас всех, — Горсид обвёл глазами всё своё воинство, и не встретив возражений даже со стороны всё ещё свирепо посверкивающего глазками, и поджимавшего пухлые губы Баддока, хлопнул в ладоши.

Прибежавшая девушка могла бы считаться красивой. Даже очень красивой — если б была соответствующего роста. Вот теперь Конан понял, почему малыши настаивали, чтоб он пообещал «не трогать женщин»!

Горсид что-то пошептал девушке на ухо, показав руками что-то круглое и небольшое, девушка метнулась за спины старцев, и вбежала в дверь самого большого бревенчатого дома, судя по всему как раз и служившего резиденцией общинного Совета, на пороге которого сейчас и стояли его члены. Вернулась она буквально через минуту, в