– Я – принцесса Джулиана, – не очень уверенно ответила та.

– Я скоро стану твоим зятем, – ответил Ник. – К чему нам лишние формальности? Ты же не захочешь называть свою сестру принцессой Роз-Анитрой? Она принцесса не меньше, чем ты. Может, даже больше – ведь она наследница трона.

Чего бы Джулиана и Жак ни ожидали, но пока они явно растерялись. Толпа жадно впитывала подробности разговора. Со всех сторон на них смотрели объективы камер, журналисты бешено строчили в блокнотах.

– Это уже хулиганство, – в бешенстве прорычал Жак.

– Вы ошибаетесь, это просто пикник, – ответила Роз, для верности цепляясь за руку Ника. – Эти люди очень гостеприимны. Но если у вас другие планы…

– Взять их, – приказал Жак, и люди в форме надвинулись на них, готовые хватать и тащить.

– Эй, мы и так идем, Джулиана, – по-прежнему весело сказала Роз. – Не стоит утруждать ваших людей. Пошли, Ник? По-видимому, от нас ждут, что мы сядем в эту машину.

И, прежде чем кто-либо успел опомниться, она дернула Ника и скользнула в «роллс-ройс».

Ник, севший следом, оценил ее ход. Жак и Джулиана попали в сложное положение. Они могли силком вытащить их из своего лимузина и запихнуть в одну из черных машин сопровождения – как, вероятно, и задумывалось вначале.

Могли присоединиться к ним, усилив впечатление от трогательного единения семьи.

Или сами могли воспользоваться черным автомобилем.

Откинувшись на мягкие подушки, Ник с удовольствием наблюдал за сменой настроений Жака. От нерешительности к ярости. Налитое кровью лицо заставляло предположить, что недалеко и до удара.

– Пошли, – Джулиана неуверенно потянула мужа к «роллс-ройсу».

Тот вырвался, отбросив от себя руку жены.

– Пусть едут одни. Авось недолго им роскошествовать. Вышвырнем их как миленьких.

– Хоппи, – Роз лишь сейчас вспомнила, что собака осталась снаружи. – Хоппи!

– Увезите их! – заорал Жак и, заметив Хоппи, с запозданием оторвавшегося от поглощения сосиски, пнул его ногой. – Езжай! – и машина тронулась.

– Похоже, мы попали в передрягу, – после трех минут езды в полном молчании Ник наконец обрел голос.

– Хоппи попал в передрягу, – прошептала Роз со слезами. – Жак его пнул.

– Ничего, не пропадет. Его подозвал к себе мальчик с колли.

– Точно?

– Да, – заверил Ник, стараясь говорить с максимумом уверенности.

– Он нас ненавидит. – От недавней бравады Роз ничего не осталось. Сейчас она казалась маленькой, ранимой и… испуганной? Нет. Просто грустной. – Оба они. Джулиана моя сестра, но она тоже.

– Относительно Джулианы я не уверен. А для Жака ты представляешь угрозу его будущему.

– Думаешь, нам следует уехать домой?

Ник лишь слабо усмехнулся. Во что они ввязались?

– Йоркшир кажется все привлекательнее.

Роз выпрямилась, оглянулась на их мотоциклетный эскорт и покачала головой.

– Нет.

– Что ж это за место такое жуткое?

– Тебе когда-нибудь приходилось перевозить теленка из деревни в деревню, когда на улице снег с дождем?

– Хм… нет.

– Темницы тоже имеют свои достоинства. Там тебя никто не станет рассматривать как племенную кобылу.

– Как кого?

– А, вздор. То, что не убивает нас, закаляет наш дух.

– Моя приемная мать обычно говорила это по поводу зубной боли. Но я серьезно опасаюсь, что нам предстоит кое-что похуже.

– Нечего меня пугать. Ты дипломат. Заговори их, чтоб нас отпустили.

– Я не могу заговорить этот «роллс-ройс». Давай посмотрим, куда нас поместят, а потом начнем испытывать мои способности заговаривать зубы.

Да, я дипломат, подумал Ник, но ее дипломатия, позволившая ей так изящно провести разговор с сестрой и зятем, выше всяких похвал. Теперь, правда, наступила реакция. Ее трясло. Он выругался и прижал ее к себе.

– Мы… сейчас мы не на публике, – пробормотала она.

– Хочешь сказать, что мне необязательно вести себя, как положено мужу? Но мне кажется, самое время действовать как людям, вместе попавшим в беду. Я мог бы заранее знать.

– Что знать? Что с нами могут сделать? Отправить в аэропорт и выставить из страны?

– Могут возникнуть проблемы и похуже.

– Типа тюрьмы?

– Да.

Роз не расслабилась, но он ощутил, как она теснее прижалась к нему, ища в нем опоры.

– Думаешь, кто-нибудь приглядит за Хоппи?

– Конечно.

– Только не люди Жака.

– Зато другие нам симпатизируют.

– Но его ударили.

– С ним все будет в порядке. – Ник с удивлением понял, что и сам тревожится за судьбу собачонки. Когда он успел к ней привязаться? Ник вспомнил, как радостно завизжал и завилял хвостом Хоппи в самолете, увидев две тарелки в руках у стюарда. А поняв, что обед для Ника и Роз, разом изобразил вселенскую скорбь – бедный-несчастный сирота, которого никто на свете не любит, – пока не принесли еду и ему.

– Ты улыбаешься.

– Я думаю, что уж Хоппи-то не пропадет.

– Полагаешь, нам стоит побеспокоиться о себе?

– Возможно. – Она свернулась комочком рядом с ним. Ему хотелось прижать ее крепче, но неизвестно, как она прореагирует на такую вольность. – Я хочу свободы.

Как и он. Так что все отлично.

– Ты, значит, предполагаешь расстрельную команду на рассвете?

Хоть тут он может ее успокоить.

– Роз, не пойдут они на это, – ответил Ник, подавляя желание прикоснуться губами к ее волосам – просто чтобы подбодрить. Но она уже выпрямилась, словно постепенно начала обретать присутствие духа, так что и ему следует вести себя соответственно.

– Эти люди не преступники. Они тут хозяева, но в их планы не входит довести страну до банкротства и сбежать. Члены Совета имеют виллы во Франции, на Капри и в тому подобных местах. Если мы исчезнем без следа, они станут международными преступниками.

Она обдумала сказанное.

– Ты проверял?

– Проверял, – заверил он ее. – Я, может, не большой специалист в области престолонаследия, но одно знаю точно – мы в безопасности. Так что давай спокойно подождем, пока не выясним, куда нас завезут.

– Во дворец? – спросила она с надеждой.

– Пятизвездочная роскошь открывает нам свои объятия, – ухмыльнулся он.

Их действительно привезли во дворец.