Что это за удивительный звук? Птица высоко-высоко надо мной. Она пела песенку, которую можно было назвать только неиспорченной радостью. Если у радости есть звук, то только такой. Я вспомнила звук. Я вспомнила игровую площадку в лесу во Франции и живую природу. Я вспомнила, что когда-то давно решила, что, скорее всего, есть Бог, который сотворил все это. Я даже вспомнила, что царство Божие есть и во мне тоже. Это было здорово. Все прекрасно совпало.

Я остановила единственного прохожего, встретившегося мне тем вечером. Они с собакой улыбнулись при виде городского жителя.

– Это жаворонок. Правда, замечательно?

Да, это было замечательно, и, пока я пишу все это, сидя в дождливую ночь на Бэттерси-Парк-роуд, я все еще могу вспомнить чистоту этой песни. Если вы ни разу не слышали жаворонка, прогуляйтесь летом по Риджуэю в Оксфордшире.

Но вернемся к моей прогулке. Она была длинной. Когда монашка говорит «долгая прогулка», она имеет в виду «долгую прогулку». Было семь вечера, когда я вошла в двери монастыря и вновь увидела улыбающиеся лица под покрывалами. Я уехала в два пополудни. Чувствовала себя фантастически. Кровь прилила даже к тем частям моего тела, которые, кажется, успели забыть, как поступать с кислородом. Я еще раз послушала неземное пение монашек, и мне буквально силком пришлось выпихивать саму себя из капеллы. Если бы только можно было сохранить в себе их покой. Безмятежная нежность, от которой я уходила прочь.

Я больше никогда не считала монашек безумными и неадекватными созданиями. Себя? Да, возможно. Но монашек? Нет. Они были добрыми и милосердными, живыми и радостными. Они научили меня, как быть, просто будучи. И, если не считать Элисон и улыбчивой рыжеволосой девушки, они не проронили ни слова.

Итак, есть ли у меня какой-нибудь прогресс? Расту ли я как личность? Приносит ли мне этот духовный поиск какую-нибудь пользу, способствуя переменам, или я все еще топчусь на одном месте? Стала ли я хоть немного добрее, спокойнее, счастливее и увереннее в себе, или я просто больше думаю о себе, чем раньше? Даже если мне и удалось как-то изменить себя, никто, судя по всему, этих изменений не заметил. Беда в том, что, несмотря на то, что я с головой ушла в поиски себя, выбираясь из тупика в сопровождении мудрого француза, и даже на восхитительный уикенд в монастыре, в промежутках между этими светлыми моментами я все равно оставалось такой же мрачной, как и до этого. Я все равно продолжаю быть собой. Разве мне удается впечатлить своих новых знакомых своим спокойствием и благодушием? Нет.

Может быть, мне и удавалось бы произвести на кого-то впечатление гармоничного человека, если бы мне не приходилось заводить новые знакомства на вечеринках. Но где еще можно встретиться с новыми людьми? Я ненавижу вечеринки. Я ненавижу, когда все таращатся друг на друга, а потом начинают спрашивать: «Кем ты работаешь?», как будто мы все уже давно разучились просто общаться, не испытывая необходимости навешивать ярлыки и придерживаться норм светского этикета. Почему людям обязательно нужно выяснить, чем я занимаюсь? Почему они не могут просто получать удовольствие от моей сущности, увидеть мое истинное я и наслаждаться общением со мной? Я столько сил вкладываю в то, чтобы быть той, кто я есть, но все, что им нужно это знать – кем я работаю.

Это меня просто бесит.

Так как я сама просто ненавижу этот вопрос, я, разумеется, всегда стараюсь заводить разговор на другие, более интересные темы. Я понятия не имею, почему вдруг на последней вечеринке, на которую я таки решилась пойти, этот человек подошел ко мне и сказал с места в карьер:

– Я астролог.

Может быть, ему просто отчаянно нужно было раскрыть мне свое жизненное предназначение. А возможно, я слегка переборщила с коктейлями и забыла про то, что никому и никогда не задаю вопросов о карьере. На самом деле, если напрячься и припомнить, то выходит, что все было именно так, потому что эта его профессия в тот момент показалась мне жутко смешной.

– Астроном, что ли? – весело воскликнула я. – Или астролог? Я вечно путаю одно с другим. Патрик Мур или Таинственная Мэг?

– Таинственная Мэг, – ответил он, слегка скривившись.

– Серьезно? Вы не шутите? То есть, вы хотите сказать, что вам удается убедить людей в том, что их жизнь и поступки зависят исключительно от того, где была луна в тот момент, когда они появились на свет? Это самое абсурдное утверждение из всех, что я когда-либо слышала. Больше того, – мой голос разносился по всей комнате, – оно противоречит тому, что у нас есть свобода выбора! Любой здравомыслящий человек знает, что мы сами являемся творцами своей судьбы, и что какие-то там небесные тела к этому процессу не имеют никакого отношения. Какой абсурд! Вы выглядите вполне разумным, образованным человеком. Вам что, действительно за это платят?

Элегантно одетый джентльмен с короткими черными волосами и мягкими чертами лица, растерянно оглядывался в поисках менее эмоционального собеседника.

– Да. Вообще-то, мои консультации расписаны на полгода вперед.

Я вновь наполнила свой бокал отличным красным бордо «Сент-Эмильон», урожая 1990 года.

– На полгода вперед? Ну, это означает только то, что в мире полно доверчивых дураков. Предсказывать будущее по знакам зодиака – такая глупость! Вздор! Ну, какой у меня, по-вашему, знак зодиака? Спорим, вам не удастся угадать... Ну же... Еще вина? Ну, так какой же у меня знак?

Он мягко улыбнулся.

– Навскидку я бы предположил, что Овен.

Я уставилась на него, с трудом фокусируя взгляд. Мыслить последовательно мне уже удавалось с большим трудом. Никто из присутствующих не знал даты моего рождения.

Ему, должно быть, просто повезло.

– Послушайте, – сказал он, придерживая меня за локоть, – вы вообще что-нибудь знаете о том, как составляется и трактуется натальная карта? Вы можете прийти ко мне, и я составлю для вас гороскоп, если хотите. Вам вовсе необязательно во все это верить.

Он, судя по всему, был очень милым человеком. Я чувствовала себя просто ужасно.

Немного придя в себя после похмелья, я вспомнила, что приличия требуют позвонить хозяину дома и поблагодарить его за прошедший вечер. Во время обмена любезностями я спросила о том странном госте.

– О, Ричард? Он занимается астрологией уже около двадцати лет. Он достаточно известен в этой области. Как-то раз он и мне гороскоп делал. Это было потрясающе! Обязательно сходи к нему, раз уж он предложил тебе проконсультироваться вне очереди. В конце концов, ты ничем не рискуешь. Может быть, ты узнаешь о себе что-нибудь новое?

Собственно говоря, вот так и получилось, что я все-таки решилась обратиться к этому астрологу, пообещавшему сделать толкование моей натальной карты. Это было так заманчиво, что любопытство оказалось сильнее здравого смысла. Итак, демонстрируя полное отсутствие проницательности, я позвонила моему случайному знакомому. Выяснилось, что я должна предоставить ему информацию обо всех существенных датах и событиях моей жизни. Могла ли я, к примеру, назвать ему дату и время рождения? Дату – нет проблем, при условии, что она останется в тайне и не будет использована для того, чтоб выяснить мой возраст. Я всегда с удовольствием сообщаю дату моего рождения тем, кто не силен в математике и других точных науках. Но вот время?