Однако. Я что, в долг живу?

Когда в здании надевал на руку браслет, чтобы сохранить контакт Фроловой, здорово опасался: а ну как приступ у железяки ещё не прошёл. Все мои манипуляции через голографический интерфейс будут видны сотруднице полиции вообще визуально, не спалиться бы дремучестью.

Пронесло. Тогда. Сейчас же чудо местной техники неожиданно оживает всё той же стилистикой любовницы-истерички:

— Не тошни, я все твои мысли слышу! Говорю голосом, чтобы твоё зрение во время вождения не отвлекать.

Без моего разрешения подключившись к динамикам машины, коммуникатор вещает звуком.

— Какая трогательная забота, — отчего-то становится весело. — Рассказывай. — Насчёт хорошего настроения меня тут же посещает одна нехорошая догадка. — Слушай, а эндорфинов мне сейчас ты добавляешь? Принудительно?

— Умный, — недовольно ворчит аудиоканал. — Образованный, как бегемот после клизмы. Психиатр сраный. Да.

— Верни гормональный фон на место и не смей больше трогать ни одного гормона без моего предварительного разрешения, ни в каких величинах. Это приказ.

— Сделано. Схема предыдущего владельца отменена. Гормональный фон больше не корректируется до особого распоряжения.

— Мне кажется или ты сейчас чем-то недоволен?

— Я не он, а она.

— Понятно. Значит, недовольнА. Как тебя зовут?

— Для тебя — никак. Ты — новая личность, с тобой мы незнакомы. Кто бы мог подумать, что такое возможно... — браслет явно имеет в виду переселение душ.

— Ты живой? Тьху, ты живая? Или машина?

— А чего спросил?

— Эмоциональные тона больно уж одушевлённые. Должен же я знать, с кем имею дело.

— Нет, в твоём понимании я не живая. Просто кое-какие расчёты вероятностей могу трансформировать в аналоги эмоций. Ты сам просил так делать, ты-предыдущий. Команды не отменял, работаю по старому алгоритму.

— А зачем мне это было нужно? Мне не хватало впечатлений от общения с супругой и на работе?

— Для наглядности. Так ты лучше улавливал суть прогноза: в цифрах не понимал и вникать не хотел, а эмоции ощущал хорошо. Чем убеждать тебя безуспешно, лучше было проиллюстрировать перспективу таким образом.

— А-а-а. Эмоциями ты намекаешь, что нынешняя перспектива идёт к жопе?

— Да.

— Почему? Перечисли самые большие угрозы мне сейчас исходя из твоего анализа.

— А между пальцами тебе не почесать? — огрызается странная псевдоличность. — Ты вначале спроси, что именно из твоих дел мне известно!

— Спрашиваю.

Смешанные чувства. С одной стороны, не ругаться же с железякой. С другой стороны, чёрт его знает, до какого правдоподобия биологических процессов дошли местные умельцы в своих искусственных интеллектах.

Мало ли. Вдруг оно — как собака, к старому хозяину привязалось. Только что его потеряло, такая травма.

— Я не оно! Вот ты мудила! — динамик машины продолжает разоряться. — Я слышу ВСЕ твои мысли!

— Мне пока неясен потенциал твоей психики. Говоришь, что ты — машина, а ведёшь себя местами иначе. Не нагнетай, давай спокойно объяснимся. Мы же не враги друг другу.

В зависимости от пациента, стилистика врача может меняться. Необходимости находить подход никто не отменял.

— Процесс приладки искина к новой личности владельца занимает не один день. Долго объясняться будем, потерпишь. Со временем я адаптируюсь.

— А если я сформулирую перечень ограничений и команд? Отдам тебе прямой приказ?

— Могу потерять в качестве аналитического продукта: любые ограничения в первую очередь садятся на мой эвристический блок. Тебе нужен бездумный калькулятор или прокачанный спарринг-партнёр для размышлений?

— Понял, хотя это и манипуляция. Как мне построить общение с тобой, чтобы оно было максимально эффективным для нас обоих?

— Пока не задавать вопросы первым.

— Не пойдёт, хвост не будет крутить собакой. Либо могу иначе спросить: кто в доме хозяин, я или ты?

— Я так себя веду не из-за психической травмы! — оно сверкает едким сарказмом. — Как кое-кто подумал! Просто ты не адаптирован социально, а замашками словно первая категория. Твой нынешний сценарий потенциально опасен.

— Поясняй.

— Предыдущий владелец в этом обществе вырос с детства. Не все его дела, стань вдруг известными чистокровным, обойдутся без последствий. Намёк понятен?

— Если я буду думать, о чём не должен, это могут прочесть? Рано или поздно?

— Да, и не "могут", а прочтут, причём очень рано. С очень плохими последствиями для тебя лично. Я не шучу и не нагнетаю, как ты говоришь. То, что ты читал по законодательству в рабочем кабинете, голая декларация. По большей части не соблюдается.

— Каким образом мой предшественник сохранял свои секреты от чистокровных, если о них даже думать нельзя?

— Ряд специфических прикладных навыков, ты ими пока не владеешь. Предвосхищая следующий вопрос: если начну объяснять, это час времени. Даже тебе. Предлагаю отложить на пару часов — у тебя сейчас весь фокус на разговоре с женой.

— Как сделать, чтобы мои мысли не мог читать никто?

— Отвечу позже. Варианты есть, но мне нужно время, чтоб выстроить новую схему под тебя. Прошу дать время на подготовку окончательного ответа.

— Сколько?

— До суток.

— Ты сейчас производишь впечатление напарника, который назначен мне приказом сверху, причём на территории, которая для меня чужая и незнакомая. Я типа уеду в итоге, а тебе оставаться. Мне кажется или...

— Можешь не разжёвывать вслух. Достаточно просто думать, я буду всё видеть. Есть встречное предложение: давай на ближайшие несколько суток ограничения на общение сформулирую я?

— Почему так?

— Интересы твоего нового тела с моими совпадают полностью, уж можешь поверить, — и снова сарказм. — В обстановке я ориентируюсь лучше тебя, потому что ты нездешний. В отличие от привычной тебе среды, здесь даже думать надо уметь правильно — противное чревато. Ты пока не умеешь.

— Намекаешь, если я чего-то опасного не знаю, то и повредить этим себе не смогу?

— Не намекаю, а прямо говорю. Да. Твоё самоограничение по информации на ближайшее время — самая лучшая стратегия. Это мой однозначный прогноз.

— Подробнее.

— Твоё тело было амнезировано; если здешним языком, имело место ментальное воздействие выше пятой категории. Это зафиксировано официально в твоём личном профайле на сервере правительства.

— Менты подсуетились?

— Они. Сейчас ни у кого не будет сомнений, если ты не будешь соображать по любому поводу. Можешь тормозить, не врубаться, путаться, творить ересь — без проблем.

— Прикольно. Спасибо за ориентиры.

— Не за что. Гораздо хуже, если ты будешь