— Что ты делаешь? — хрипло спросила она, едва переводя дыхание.

— Целую тебя, — пробормотал он. — А что?

— Зачем ты это делаешь?

Вопрос этот развеселил Эли, он усмехнулся и пояснил, продолжая водить губами по каждому доступному ему участку ее кожи:

— Затем, что с того самого поцелуя в твоей прихожей я ни о чем больше думать не могу. Затем, что не мог больше терпеть ни минуты. — Он легко укусил ее за мочку уха, а потом поцеловал подбородок и, наконец, добрался до губ. Свободной рукой Эли обхватил ее затылок и сделал шаг вперед, прижимаясь к ней всем телом.

Из груди его вырвался стон, когда он почувствовал ее грудь, ноги и живот. Плоть отреагировала немедленно, напрягшись так, что Кара ощутила его возбуждение через ткань юбки и его брюк. Если бы она только согласилась, он взял бы ее прямо здесь и сейчас. И если бы только не был велик риск привлечь нежеланных зрителей…

Вспомнив, что они, собственно, находятся в общественном месте и их могут увидеть, Эли нехотя ослабил хватку и стал потихоньку отодвигаться, с удовлетворением отметив, что Кара дышит так же тяжело, как и он сам. Губы ее припухли и раскраснелись, взгляд был туманно-отсутствующим, и всю ее слегка покачивало.

Был самый подходящий момент воспользоваться ее замешательством от его натиска и ее собственных чувств к нему, но Эли не мог так поступить.

Он не хотел пользоваться создавшимся положением, по крайней мере не так. Поднеся руку к ее рту, он пальцем стер смазавшийся блеск для губ. Глубоко вдохнув соленый воздух, Эли призвал на помощь все свое самообладание, взял Кару за руку и повел к выходу.

— Я обещал тебе все показать. Надо поторопиться, пока мы по-настоящему не отвлеклись на более занимательные вещи.

Принимая приглашение Эли, Кара, конечно, понимала, что ей будет нелегко, ведь предстояло провести с ним рядом несколько дней. Но она и помыслить не могла, что события примут такой оборот. И откуда вдруг взялся такой интерес к ее персоне? Никогда прежде Эли никак не выделял ее среди других детей Кинсайдов. Или она чего-то не замечала?

Кара вернулась мыслями в прошлое, вспоминая бесчисленные дни и часы, проведенные вместе с мальчишкой из соседнего поместья. Он всегда относился к ней тепло и по-дружески, как, впрочем, и ко всем остальным. И каждый раз оказывался рядом в трудную минуту — и когда она рассталась со своим кавалером в школе, и когда не знала, в какой университет поступать, и когда погиб отец. При этом делили они не только горести, но и радости: Эли был на ее выпускном и на вручении диплома, на всех днях рождения. С ним вместе отмечали они и основание ее фирмы «Особый случай».

Но то же самое можно сказать и про отношения Эли со всеми остальными его близкими друзьями, среди которых Кара ничем никогда не выделялась. Что же вдруг произошло? Почему теперь рядом с ним она стала ощущать себя особенной? Она-то давным-давно в него влюблена, тут все понятно. Но что именно сам он к ней испытывает? Может, просто решил позабавиться?

Как-то не верилось в это. Эли всегда был предельно честен и открыт. Не способен он играть с ее чувствами. Но если это не игра, если он не ставит себе целью подразнить ее и помучить, что тогда происходит? Ведь не может же быть, чтобы он вдруг так резко проникся к ней глубокими чувствами всего лишь через несколько дней после того, как расстался с Лаурель?

Кара сглотнула застрявший в горле комок, изо всех сил пытаясь изобразить на лице профессиональный интерес, но в голове была каша и никак не удавалось сосредоточиться на том, что говорил Эли. Он показал ей другие залы и площадки для проведения праздничных мероприятий, а также служебные помещения и кухню. Еще Эли собирался устроить встречу с Дианой, чтобы всем вместе просмотреть документацию по уже состоявшимся торжествам, чтобы Кара выявила возможные слабые места. Правда, оба они, похоже, не жаждали этой очной ставки, но в данный момент Кару волновали куда более насущные проблемы, потому что осмотр на местности был окончен и они снова направлялись в личные апартаменты Эли.

Что будет, когда они придут? Как поведет себя Эли? Как вести себя самой Каре? Ее мучило несоответствие между желаемым, возможным и моральными рамками, в которые она сама себя поставила. С одной стороны, казалось, будто она попала в сказку о прекрасном принце, умчавшем ее в свою волшебную страну. Но с другой стороны, чувство вины и неуверенности в реальности и истинной природе происходящего не давали насладиться чудом.

Пойти на поводу у своих желаний? Ведь никто из семьи ничего не узнает, они все далеко… Однако недостатка в любопытствующих не было. То и дело служащие курорта провожали их заинтересованными взглядами. А тот факт, что она остановилась в одном номере с Эли, лишь добавлял пикантности происходящему.

Когда двери лифта закрылись за ними, Кара посмотрела на свое отражение в зеркале, и вдруг Эли резко повернулся к ней и прижал к стене.

— Все, не могу больше ждать, — почти прорычал он.

Кара открыла было рот, чтобы уточнить, чего именно он не может ждать, но в тот же момент Эли накрыл ее губы своими, застав ее врасплох. Показалось, будто из легких разом выкачали весь кислород, тело обмякло и отказалось повиноваться хозяйке. И когда язык Эли, скользнув по ее губам, решил прорваться дальше, она не сопротивлялась. В конце концов, это же всего лишь поцелуй…

Прозвенел звоночек, двери лифта раскрылись, и парочка чуть не вывалилась на пол. Эли подхватил Кару, и под его напором она вынуждена была отступать, пока спиной снова не наткнулась на стену. Эли прижался к ней всем телом и снова стал целовать, но уже не так аккуратно и нежно, как в лифте, если тот поцелуй вообще можно было бы назвать нежным. Нет, теперь он без всяких предисловий просто брал штурмом то, что ему хотелось.

Долго-долго они стояли, пробуя друг друга на вкус. Руки его сомкнулись вокруг ее талии, и Кара почувствовала, как в живот ей уткнулась его возбужденная плоть. В ответ она обхватила его за плечи, впиваясь ногтями в кожу через пиджак.

Когда Эли оторвался от нее, Кара шумно вздохнула. И пока она пыталась восполнить нехватку кислорода, он, пользуясь ее замешательством, подхватил гостью на руки.

— Что ты вытворяешь? — возмутилась она.

— Угадай, — невозмутимо отозвался он ровным голосом.

Поскольку они больше не целовались, к Каре частично вернулась способность соображать, и она уперлась ладонью в его каменное плечо и попыталась вывернуться из его объятий:

— Эли, не надо, нельзя нам этого делать!

— Можно, — непререкаемым тоном возразил он.

Дойдя до спальни, он локтем толкнул двери и прошел прямо к огромной кровати. Вся комната была оформлена в цветах океанического побережья — песочно-бежевом, бирюзовом и нежно-розовом, как створки раковины. Над кроватью красовался тяжелый золотой балдахин, а у бамбукового изголовья лежала груда подушек.

Кара успела все это заметить, пока он нес ее. Опустив ее на ноги у кровати, Эли принялся сбрасывать подушки на пол и стягивать покрывало, открывшее взору белоснежные простыни тончайшего египетского хлопка, которые словно только того и ждали, чтобы на них свивались в объятиях тела, сминая все и не оставляя и следа от идеального порядка.