– Ты шутишь?

– Я похож на шутника?

Нет, Буссе – «ответственный за персонал», как он представился, – на шутника отнюдь не походил. Он был молод, как и большинство персонала, со светлыми, коротко стриженными волосами и настолько ярко-голубыми глазами, что они казались сверхъестественными. Его осознанное присутствие давало понять, что он привык командовать.

Когда София вошла в его офис, Буссе посмотрел на нее с легким отвращением, как на паразита или зверя, которого нужно укротить. Она сразу рассердилась на него. Отгородилась от него ментальной стеной, чтобы он понял, что на самом деле не имеет над ней никакой власти.

– София, тебе выделят здесь собственный ящик. Твои вещи будут там надежно храниться, и в свободное время ты, конечно, сможешь ими пользоваться. Просто нехорошо выглядит, когда персонал бегает повсюду с мобильными телефонами и планшетами. Освобождение от потребности в них – это важная часть программы, которую проходят наши гости. В столовой для персонала есть компьютер, откуда ты сможешь посылать мейлы семье и друзьям или выходить в Интернет, когда свободна.

София нехотя положила перед ним на письменный стол свой «Айфон». Подумала о лежащем в одном из чемоданов ноутбуке, но быстро решила, что это его не касается.

– Какой-нибудь компьютер?

– Нет, я оставила его дома.

– Мудрое решение. Наручные часы можешь, естественно, оставить. Важно, чтобы здесь ты все делала вовремя.

Буссе осмотрел ее, особенно волосы, которые после поездки по морю при влажном воздухе представляли собой большую всклокоченную копну.

– Пожалуй, тебе следует подумать о том, чтобы собрать волосы в узел, – предложил он.

– Ага, возможно.

– Какого размера у тебя юбка и пиджак? Это для формы.

– Тридцать четвертого.

– А обувь?

София знала, что до этого дойдет.

– Сорок первого.

– Что?

– Я сказала, сорок первого. В нашей семье у всех маленькие туловища и большие ноги. Мы прочно стоим на земле.

Ее шутка осталась незамеченной. Он лишь кивнул и записал цифры. Сразу почувствовалось, что здесь не так уж хорошо. Вовсе не так, как она предполагала. Сомнение начало закрадываться в нее уже на пароме. Но теперь уносить отсюда ноги поздно.

– Теперь нам нужно подписать контракт, – сказал Буссе.

Он хорошо подготовился. Бумага лежала в центре письменного стола, а поверх нее – большая черная ручка. Буссе протянул ей бумагу. София принялась внимательно читать, и по мере чтения ее неприязнь возрастала.

– «Обязуюсь временами работать в тяжелых условиях» – что это значит?

– Только то, что ты готова к тяжелой работе. Это иногда требуется.

– А что означает: «Отказываюсь от права подавать в суд на организацию и ее персонал»?

– Господи! Ты же не собираешься подавать на нас в суд? София, контракт подписывается почти на любой работе. Здесь нет ничего нового. Соблюдение профессиональной тайны и тому подобное.

– Что произойдет, если я передумаю?

– Ты ведь не думаешь, что мы станем тебя удерживать? Нам незачем вербовать кого-то обманным путем. Есть масса желающих работать в «Виа Терра».

– Тогда зачем я должна подписывать контракт?

– Как я сказал, это обычная практика почти на всех работах. Не понимаю, зачем нужно так все усложнять. Ведь ты наверняка знала, что нам предстоит заключить контракт?

– Да, но раньше я не читала сам контракт.

Буссе вздохнул.

– Ну так что, подпишем, чтобы я потом смог показать тебе твою комнату?

* * *

Они стали вместе спускаться на второй этаж. Буссе нес один из ее больших чемоданов на колесиках, а София тащила второй, громко ударяя им о ступени лестницы. У нее по-прежнему сохранялся неприятный осадок от разговора. Она расстраивалась от того, что отдала свой телефон. В голове возникали образы заключенных, которых подвергают в тюрьме личному досмотру. Потом она подумала: «Возможно, он прав. Было бы неправильным, если б персонал писал твиты и эсэмэски перед носом у гостей».

– Первый этаж по-прежнему ремонтируют, – сказал Буссе. – Но здесь уже все готово.

Он открыл перед ней дверь на второй этаж. В коридоре царили тишина и покой. Пол был новым. С каждой стороны имелось по десять аккуратно пронумерованных дверей. Буссе открыл номер семь. Первым делом София обратила внимание на три кровати. Значит, ей предстоит жить в общей палате. Возле каждой кровати стояло по платяному шкафу, комоду и стулу. Больше никакой мебели в комнате не имелось. Окна выходили не на море; вместо него виднелись сарай и пасущиеся животные.

– Как видишь, у тебя будет собственный шкаф и комод, – глядя на ее большие чемоданы, пояснил Буссе. – Так много вещей тебе здесь не понадобится; твою форму привезут через пару дней, а в свободное время ты легко обойдешься джинсами и тому подобным. Возможно, тебе захочется убрать часть вещей в нашу кладовую в подвале. Только скажи, и я покажу тебе, где это.

София заглянула в ванную комнату: голые белые стены, над раковиной большой шкафчик, маленькие таблички с именами над тремя белыми банными полотенцами, душ без ванны, унылый запах лаванды от освежителя воздуха.

– Кто еще здесь живет?

– С тобой живут Эльвира, приехавшая сюда с родителями, и Мадлен, с которой, думаю, ты уже встречалась.

У Софии опустилось сердце: похоже, говорить ей тут будет не с кем. Внезапно нахлынула такая тоска по Вильме, что стало больно. По Вильме, которой не будет здесь, чтобы тормознуть ее, если она слишком разойдется. Если в этом месте вообще возможно разойтись. Все казалось абсолютно упорядоченным и подчиненным дисциплине.

– Ну я тебя оставляю, чтобы ты могла распаковать вещи, – проговорил Буссе. – Ужин подают в семь. Столовая для персонала находится на первом этаже. Найти легко. Когда ты поешь, Мадлен проинструктирует тебя относительно библиотеки. Если возникнут вопросы, ты всегда можешь прийти ко мне. Как уже сказал, я отвечаю за персонал.

Он оставил ее в комнате одну. Его быстрые шаги удалились по коридору. София подошла к окну и посмотрела во двор. От разгуливавших по пастбищу коров и овец веяло спокойствием. Почему же у нее тяжело на душе? Вероятно, так чувствуют себя все, кто сюда приезжает. Реакция на отрыв от дома.

София принялась распаковывать чемоданы и раскладывать одежду по местам, в шкаф и комод. Она тихонько напевала, но в комнате со звукоизоляцией ее голос звучал глухо.

Под одеждой лежал дневник в черном кожаном переплете, который на прощание подарила ей Вильма. Его София поместила в верхний ящик комода. Очередь дошла до ноутбука. Она взяла с собой простыни и наволочки, но увидела, что кровать уже аккуратно застелена, поэтому засунула ноутбук в наволочку, обернула простыней и положила сверток в нижний ящик комода. Чемоданы с тем, что не поместилось в комод, засунула под кровать. Выпускать свои вещи из виду она всяко не собиралась.