И потом вы так ловко врезали Кольке. А сначала я за вас испугалась.

— А за него?

Катя дёрнула плечом.

— Так ему и надо! Я ещё участковому скажу.

— Это правильно, — согласился я. — И лучше не затягивать.

Катя приложила к ссадине свежий тампон и стала бинтовать.

— Может, не надо? — спросил я. — Так заживёт?

— На рану могут попасть микробы. А ещё ходить с разбитым лбом — некрасиво! Повязка намного аккуратнее.

Я вытащил из кармана кулёк с конфетами.

— Это вам, Катя! Спасибо!

— Тогда я сейчас поставлю чайник! — обрадовалась Катя. — Вы не спешите, Андрей?

Может быть, она просто побаивалась, что вернётся Колька. А может, и правда, хотела выпить со мной чая.

Я не стал долго над этим раздумывать. Просто взглянул на часы.

— После обеда мне надо быть на собрании охотников. Но, думаю, на чай время есть.

Мы пили горячий чай, который немного пах веником, и хрустели кислыми конфетами «Барбарис». И я решил, что сегодня же зайду к Павлу и расскажу ему про Кольку.

Вдвоём с участковым мы мигом его угомоним.

Собрание прошло в горячей, но дружественной обстановке. В тесный зал красного уголка сельсовета набилось больше двух десятков охотников. Большинство не выпускало изо рта папиросы и сигареты. Дым стоял такой, что у меня спёрло в груди, и заслезились глаза.

Народ шумел, обсуждая рабочие дела. И поначалу на нас с Фёдором Игнатьевичем почти не обратили внимания. Но председатель мигом навёл порядок.

За три часа мы обсудили почти все вопросы. Решили, что в субботу, если позволит погода, выкосим все лесные пожни. А на следующей неделе займёмся подготовкой солонцов и подкормочных площадок для кабанов.

Фёдор Игнатьевич обещал помочь договориться с руководством совхоза о закупках мелкого картофеля. Да и отходы из совхозной столовой могли пойти в дело. В совхозе же можно было взять машину, чтобы развозить подкормку по площадкам.

На вечер воскресенья назначили подомовой обход охотников для проверки ружей и документов. Я попросил всех, по возможности, быть дома. Предупредил, что те, кто не пройдёт проверку до начала осеннего сезона, не получат путёвки.

Много споров вызвало распределение лицензий на отстрел кабана и лося.

— Каждый год работаем! — выкрикнул с места сухопарый, невысокого роста охотник. — А потом городские приезжают и кабана бьют! А нам что?

Успокоились только тогда, когда я пообещал в ближайшее время дозвониться в ЛОООиР и точно выяснить, сколько лицензий полагается охотникам Черёмуховки.

— Но, товарищи! Лицензии получат только те охотники, кто будет активно участвовать в подготовке хозяйства к зиме!

— Само собой! — загалдели охотники. — У нас лентяев нет!

Я твёрдо назначил себе завтра же сесть на телефон и дозвониться в Ленинград. Заодно надо попросить список ленинградцев, которые надумают приехать к нам осенью поохотиться. И, если получится, привлечь их к летним работам.

Улучив момент, когда все вышли на перекур, я заглянул к участковому и рассказал ему о происшествии в медпункте.

— Колька Симонов? — нахмурился Павел. — Спасибо за сигнал, Андрюха! Разберусь.

Он внимательно посмотрел на меня.

— А ты там каким боком? Только честно!

Я пожал плечами.

— Никаким.

Немного подумал и спросил:

— А какая разница? Дело-то не во мне, а в Кате. Ей спокойно жить не дают.

Павел кивнул, признавая мою правоту.

— Покажи-ка руки! — неожиданно сказал он.

Я протянул ему ладони. Он глянул на мои сбитые костяшки.

— Хорошо ты его приложил. А ведь Колька — парень крепкий. Ты занимался чем?

— Да нет.

Я помотал головой.

— Во дворе приходилось за себя постоять.

— Понятно. В армии кем служил?

От внезапного вопроса у меня перехватило дыхание.

— Водителем на тягаче, — неожиданно для себя ответил я. — Танки возили.

— Во как! — удивился Павел. — Значит, за баранкой сидел?

— Ну, да.

В дверь заглянул председатель.

— Андрей Иваныч! Тебя к телефону! Из Ленинграда звонят.

Я торопливо прошёл в кабинет председателя и взял трубку.

— Алло?

— Синицын?

Голос звучал, как будто издалека.

— Да. Кто это?

— Тимофеев из отдела охоты! Ждите завтра гостей, товарищ Синицын! Приедем к вам поохотиться на кабана. Заодно посмотрим, как вы устроились. Подъедем вечером, часов в семь.

— Товарищ Тимофеев, но я только позавчера приступил к работе!

— Ничего, товарищ Синицын! Я ваш участок знаю. Да и товарищи не в первый раз к вам едут. До завтра! Всё, отбой.

В трубке послышались короткие гудки. Я повесил её на рычаги и вернулся к охотникам.

— Товарищи! В субботу на сенокосе вам придётся обойтись без меня. Но уверен, что вы и сами справитесь. Ко мне завтра вечером приезжает руководство из Ленинграда. Заодно поговорю с ними на счёт лицензий.

— Ну, всё! Топи баню, егерь! — раздался чей-то насмешливый голос. — Да беги в магазин за водкой!

— Опять всех ворон в деревне распугают, — пошутил другой.

— Вы сено не упустите, — сказал я. — А с баней я разберусь.

— С лицензиями реши, Андрей Иваныч — и хорошо будет, — примирительно сказал пожилой охотник. — Мяса всем хочется.

Глава 7

— Фёдор Игнатьевич, у прежнего егеря были собаки? — спросил я председателя сельсовета.

Фёдор Игнатьевич докурил «Беломорину», аккуратно затушил её о подошву сапога.

— Тут такое дело, Андрей Иваныч. Как Ильич помер — наши мужики собак разобрали. У него хорошие псы были. Две лайки и гончая. Ну, ты же понимаешь, что без хозяина-то они бы не выжили.

— Да я понимаю, Фёдор Игнатьевич. Я почему спрашиваю — завтра начальство на охоту приедет. Если придётся подранка добирать — то собаки нужны. Не подскажете, к кому обратиться?

— Так, может, начальство со своими собачками приедет, — резонно возразил председатель.

— А если нет?

— Тогда вот с Валерой Михайловым поговори.

Фёдор Ильич показал на высокого широкоплечего охотника лет тридцати с небольшим. Его чёрные прямые волосы были закинуты на пробор. На твёрдом подбородке пробивалась щетина — почему-то рыжая.

— Валерий Владиславович! Можно тебя на минутку? — подозвал председатель охотника.

Я объяснил ему, в чём проблема.

— Надо будет — поможем, — коротко ответил охотник. — Собаки у меня хорошие, по зверю притравлены.

Держался он свободно и говорил твёрдо, спокойно.

Я не стал уточнять, когда и как