Мария, допив свой напиток, осторожно ставит бокал на стойку и переводит глаза на меня. От ее жалящего, пронзительного взгляда мне становится не по себе.

– Слушай, – начинаю я, – откуда мне было знать, что ты говорила именно об этом парне?

Она усмехается.

– Прости, Мария, мне правда жаль. Он был… настойчив, – я морщусь, понимая, что своими словами только усугубляю и без того сложную ситуацию.

– Да ладно, ладно. Я в порядке, – пару секунд она молчит. – Я просто удивилась. Не могу поверить, что ему понравилась такая девушка, как ты.

Я морщу нос. Ее осуждение моросит по телу, как дождь. Она только и делает, что меня подкалывает, и мне это осточертело.

– Мария, не надо… – пытается Энджи.

– Что ты хотела сказать? – вклиниваюсь я.

– То и хотела. Все это странно. Он влиятельный человек, тот, кто может заполучить любую женщину. А он решил тебя подцепить? – Мария пожимает плечами.

Я инстинктивно съеживаюсь.

– Ой, – шепчу я.

– Без обид, конечно, – Мария улыбается, тянется ко мне и похлопывает по руке.

Ее слова попадают в цель, пронзая меня до глубины души и оставляя настолько серьезную рану, что оттуда начинает вырываться гнев. Он выплескивается, как ураган, но я подавляю его несколькими глубокими вдохами.

Плевать, что она думает.

– Если честно, он и мне показался чересчур напористым, – подтверждает Энджи. – Откуда ты вообще его знаешь? Ты ведь держалась в стороне.

Я играю с салфеткой, разрываю хрупкую бумагу на мелкие кусочки.

– Я не знала его, – я смотрю на Марию. – Клянусь. Мы в прошлый раз здесь столкнулись, а потом он заявился в кафе.

– Серьезно? Я никогда его там не видела, – глаза Энджи округляются.

Пожав плечами, я опускаю взгляд на барную стойку. Острое желание сменить тему вызывает приступ тошноты.

– Ладно, – Мария отмахивается. – На нем свет клином не сошелся. Кроме того, может быть, он еще одумается. Ты ведь не возражаешь, если я заберу его, как только он закончит с тобой?

Возможно, она права, и я для него – мимолетное увлечение. Что-то недостижимое, что он жаждет поймать. Но почему-то от образов, которые рождаются у меня в голове при мысли о Марии и Джеймсе, к горлу подкатывает содержимое желудка.

Это чувство не покидает меня до конца вечера, еще долго после того, как я перешла на газированную воду и стала просто наблюдать, как напиваются девочки.

Оно не покидает меня, когда мы выходим из бара и ловим такси, а мое сердце тонет в море разочарования. Ведь Джеймс так и не появился.

Я уже почти села в такси, как вдруг позади меня раздается голос:

– Мисс.

Испуганная, я оборачиваюсь.

– Ты, – он указывает на меня пальцем. – Я дал слово, что ты не уйдешь.

Я поворачиваюсь обратно к машине и сталкиваюсь лицом к лицу с Марией и Энджи, которые смотрят на меня круглыми от удивления глазами.

Я ждала весь вечер, как было велено, а он только сейчас удосужился меня позвать? Еще и не лично?

Получается, Джеймс умолял меня о свидании, а потом без лишних колебаний спихнул меня на своих подчиненных.

Собравшись с мыслями, я уже хочу сесть к девочкам в машину, но ледяной, пьяный взгляд Марии меня останавливает: я вспоминаю все ее слова, сказанные за вечер, эти тонко завуалированные, жалящие оскорбления.

Шепот гнева, который все это время томился в груди, наконец вырывается. Если мне придется выбирать между раздражением на Джеймса и словесной атакой Марии, выбор будет довольно простым.

Я наклоняюсь к машине:

– Езжайте без меня, дамы. И спасибо за веселый вечер.

Глаза Марии сужаются до щелей.

– Ты уверена, детка? – смеется Энджи.

Я киваю, разворачиваюсь и, взмахнув рукой в сторону входа, ухожу к безымянному мужчине.

– Ну. Ведите меня к своему хозяину.

Его улыбка превращается в усмешку, но он не говорит ни слова, а только кладет руку мне на поясницу и подталкивает к входной двери.

Глава 11

Джеймс

Мой кабинет в «ВР» – самый большой из всех подсобных помещений клуба. Раньше он принадлежал Ру, но я убедил его переехать, сославшись на необходимость в собственном душе. Ру не стал возражать, потому что сам он редко марает руки – в отличие от меня, кому частенько приходится смывать с себя пятна крови.

Сегодняшний вечер не стал исключением.

С еще не просохшими волосами я сижу за столом, перебирая в голове информацию, добытую от этого идиота Джейсона. Стоило мне зайти в комнату с ножом в руках, сверкающим под флуоресцентными лампами, как он тут же распустил нюни. Один только вид крючковатого лезвия вынудил его признаться во всем, что он знал. Впрочем, его правда не принесла много пользы. На самом деле он даже не знал того человека, ради которого, как он решил, стоило перейти мне дорогу. Не знал даже его имени.

Но Джейсон – это жалкое подобие мальчишки. А мальчишки непостоянны.

Верность хранят только настоящие мужчины.

К тому же, я не идиот. Не нужно быть ученым, чтобы сложить два и два. В городе появился новый игрок, у которого есть власть и деньги, позволяющие ему оставаться в тени, не выставлять свои злодеяния на всеобщее обозрение и свободно расхаживать по городу, как какой-то король.

Питер Майклз.

Умно. В конце концов, творить зло гораздо легче, когда ты у всех на виду, потому что люди не ожидают увидеть тьму при свете дня.

Стук в дверь кабинета отрывает меня от размышлений.

– Входи.

Мальчишеское лицо Старки хмурится, когда он вталкивает Венди в комнату.

Девушка оглядывается, и ее розовые щеки мгновенно заливаются пунцовой краской. Она смотрит на меня, все еще сидящего за своим столом, и переплетает пальцы рук. Как же это приятно – видеть ее тревогу.

– Свободен, – говорю я Старки, не сводя с Венди глаз.

Воздух накаляется – как и всегда в ее присутствии. Между нами пробегает искра. Мне было бы проще, не будь она такой привлекательной. Хотя есть в этом и положительная сторона: наличие химии между нами только поможет в осуществлении плана.

Поможет сделать эту историю правдоподобной.

Она приближается. Бледно-голубая ткань ее платья струится по коленям, темные волосы спадают на пунцовые щеки. Кончик языка облизывает нижнюю губу.

– Привет, – здоровается она.

– Привет, – у меня сжимается живот.

– Ты всегда сваливаешь грязную работу на подчиненных?

– Зависит от обстоятельств, – я наклоняю голову. – А ты, значит, планируешь… испачкаться?

– Ты всегда такой? – смеется она.

– Какой?

– Обаятельный до тошноты. У тебя, наверное, много практики.

– Ты находишь меня обаятельным? – я