– Не скажу, что с нетерпением этого жду, – ответила Дженни, – но я буду стараться. Думаю, хуже того, что произошло со мной на дереве, когда зверь подвесил меня за ноги и пил мою кровь, там не случится.

Девочка была права, но тогда она была связана и у нее не было возможности сбежать. Прежде всего я должен узнать, может ли она слышать неупокоенные души. А во-вторых, не пустится ли она наутек… Мне не нужна ученица, которая сбежит при первой же опасности.

Я протянул Дженни свой мешок.

– Теперь его будешь носить ты, – сказал я. – Это одна из обязанностей ученика Ведьмака.

Конечно, я и сам мог его нести, но такова была традиция, которую Джон Грегори унаследовал от своего учителя, Генри Хоррокса, и передал мне.

Девочка улыбнулась, но когда она взяла мешок в руки и ощутила его вес, улыбка тут же померкла.

– Что там внутри? Кухонная раковина?! – воскликнула она. – Когда у меня будет свой посох и мешок?

– Сначала пройди испытание, а потом я дам тебе временный посох, пока мы не сделаем для тебя новый… Кстати, Ведьмак оставляет за собой право дать своему ученику прозвище. Какое бы ты выбрала – Фея, Лютик или Крапива?

Дженни не ответила – очевидно, не оценила мое чувство юмора. Я сурово взглянул на нее и продолжил:

– Так, а теперь иди за мной и не болтай попусту. До захода солнца нам нужно успеть пройти много миль.

Девочка с недовольством посмотрела на меня, и на ее лице мелькнула досада. Дженни была гордой, и хотя ей не понравилось, что я разговариваю с ней в таком тоне, она промолчала. Я сказал ей, чтобы она «не болтала попусту», и мысленно улыбнулся – это было любимое выражение Джона Грегори.

Разумеется, Дженни не увидела моей улыбки. Я бодро пошел впереди, а девочка плелась сзади, отставая на несколько шагов. Учитель тоже всегда так делал. Возможно, он задавал быстрый темп, когда сильно спешил, но поспевать за ним с таким тяжелым мешком было совсем не просто – уж это я хорошо помнил.

Я непроизвольно повторял за Ведьмаком, но осознавал, что мне предстоит идти по другому пути и разработать собственный план обучения. Должно быть, с первым учеником труднее всего, а потом станет намного легче. По крайней мере, я на это надеялся.

С наступлением сумерек мы добрались до шахтерской деревеньки Хоршоу. Время от времени я ускорял шаг, чтобы успеть до наступления темноты. Наверняка Джон Грегори точно так же поступал со всеми учениками, которых вел на испытание.

На возвышающемся над городом холме я увидел гору шлака и большое деревянное колесо, обитое железом. Раньше его использовали для управления подъемником, спускавшимся в шахту: он спускал шахтеров вниз, чтобы они могли приступить к работе. Когда учитель впервые привел меня сюда, мы встретили группу шахтеров, которые поднимались на холм, чтобы заступить на ночную смену. Увидев Ведьмака с учеником, они резко перестали петь и поспешили перейти на другую сторону дороги.

Странно, но сегодня узкие мощеные улицы были безлюдными, а когда мы добрались до подножия холма, то увидели несколько пустующих домов с выбитыми стеклами и заколоченными окнами. Я хорошо помнил это место: в последний раз, когда я здесь был, державшаяся на одном старом гвозде вывеска гласила: «Блеклый переулок». Теперь она исчезла.

Мы шли к старому дому с террасой, стоящему на углу рядом с заброшенным амбаром. На двери была прибита табличка с цифрой 13.

– Это здесь, – сказал я и вставил ключ в замок.

Зайдя внутрь, я зажег свечу и протянул ее девочке. В небольшой гостиной за много лет ничего не изменилось. Она была по-прежнему пустой, не считая кучи грязной соломы на полу у окна. Желтые занавески выгорели на солнце, повсюду висела паутина.

Дженни поставила мешок на пол и удивленно огляделась. Внезапно по спине пробежал холодок – предупреждение, которое получает седьмой сын седьмого сына, когда к нему приближается существо из Тьмы. Скоро здесь появятся призраки. Сможет ли Дженни их увидеть и услышать? Проявит ли она достаточно храбрости, столкнувшись лицом к лицу с ужасной сущностью?

Я указал на приоткрытую дверь:

– Там кухня, а справа каменная лестница, ведущая в погреб.

Я вспомнил, как однажды спускался по этим ступеням, взывая к своей храбрости и готовясь к тому, что ждет меня в темноте подземелья.

– По звону церковного колокола ты поймешь, который час, – продолжил я. – Все очень просто. В полночь спустись в погреб и узнай, что за сущности там обитают. Сделай это, Дженни, и я возьму тебя на обучение, по крайней мере на месяц. Испытай себя перед лицом Тьмы. Все ясно?

Девочка кивнула, но явно не обрадовалась. Она дрожала как осиновый лист, от былой самоуверенности не осталось и следа. В комнате было довольно прохладно, но от чего дрожала Дженни – от холода или от страха, – я понять не мог. Зато хорошо помнил, как меня сковал животный страх, когда я остался в этом доме один. Так что эмоции девочки вполне естественны.

И тут я вспомнил еще одно напутствие Ведьмака.

– Никому не открывай входную дверь, – сказал я. – Ты можешь услышать сильный стук, но не поддавайся соблазну на него ответить. Это единственная вещь, которую делать не нужно.

Я знал, кто стучит по ночам в дверь этого дома, – бродивший по улице мертвец, который намного опаснее, чем те два привидения в доме. Ведьмак рассказал мне об этом на следующий день после испытания. Когда-то по этой улице ходила пожилая женщина – «поднимающая». Шахтеры платили, чтобы она будила их к смене стуком в дверь. Но старуха тайно проникала в дома и обворовывала их. Однажды один из хозяев поймал ее с поличным. Женщина заколола его насмерть и была повешена за тяжкое преступление. Теперь по ночам ее дух блуждал по улице, пытаясь попасть в дома тем же способом. Призрак питался ужасом жертвы, но убить, конечно, не мог. Однако, если дать волю страху, можно легко сойти с ума.

Дженни была сильна духом. Я был уверен, что девочка справится с испытанием, и надеялся, что она все же не откроет входную дверь.

– Что бы ни случилось, не дай свече погаснуть, – добавил я.

Моя свеча тогда потухла, но, к счастью, у меня в кармане лежала трутница, прощальный подарок отца, который я получил перед тем, как уйти из родного дома и стать учеником Ведьмака. Но Дженни не сможет снова зажечь свечу.

Неожиданно в порыве щедрости я достал трутницу из мешка и протянул ей:

– Вот, возьми. Береги ее, это подарок отца, и он мне очень дорог.

Не сказав больше ни слова, я вышел из дома, оставив Дженни одну наедине с призраками.