быть героем… но никто и не поливал меня грязью за перекрытое движение. Опергруппа появилась, скрутила парня и испарилась за пару минут.

Поначалу я решил, что никто ничего и не заметил. Но не смог побороть искушение вернуться в тот магазин.

Я прикинулся, что от всего этого мандража забыл свои гипсокартоновые фиг-знает-что. Но беспокоиться не стоило. За кассовым аппаратом сидел тот же старый хрен, и он меня узнал. Не знаю, следует ли его счесть классным специалистом по обслуживанию покупателей или просто в этих умирающих магазинчиках почти не бывает клиентов, так что, конечно, вы запоминаете каждого. В самом деле, кто сейчас что-то чинит? Я искал шурупы только потому, что Дина решила переехать ко мне с целой стенкой семейных фотографий — и эта древняя рухлядь не желала загружаться на мои электронные рамки. Надо было по-настоящему развесить их, а вы не можете заказать штуки для развешивания картин в сети, если не знаете, как они называются. Приходится тащиться куда-то, где есть человек, способный понять твое невнятное бормотание: «Мне нужны эти фигни, которые используются для…»

В любом случае, этот продавец — на вид раза в два старше Мафусаила — узнал меня с первого взгляда.

— Вы были здесь, когда арестовали Барта, да? Извините. Я знаю парня с тех пор, как папаша приводил его сюда совсем мальчонкой. Если он террорист, то и я тоже.

Я не нашелся, что на это сказать, но старик с готовностью пустился в объяснения.

— Он фермер. Фермер старого образца, копающийся в земле. Тот, кто в самом деле работает руками. Пестициды. Колесная смазка. Брюква, кукуруза, горох, коровий навоз — когда он работает, все это остается у него на руках.

И конечно, у него есть масса причин для покупки солярки и удобрений. Или ПВХ-трубок, угловых скобок и бог знает чего еще. Вот дерьмо.

Но владелец магазина думал в тот момент не обо мне.

— Я ему тысячу раз говорил: мой руки, перед тем как выбираться в город. Если от тебя несет, как от подрывника, такое отношение и получишь, — старик вздохнул. — Ну, в конце концов, они разберутся. В последний раз на это ушел месяц. Похоже, им требуется немало времени, чтобы дотумкать — их высокие технологии на самом деле не такие ж высокие. Это вроде персонального помощника, который таскает мой зять. По идее, это и ключ от дома, и термостат, и инструмент для вскрытия гаражной двери, и медицинский монитор, и календарь, и бог знает что еще. Но штуковина всегда вытворяет что-то странное, особенно когда занята клонированием рекламных слоганов на любого, к кому приближается мой зять. И зачастую доводит бедную Одри — мою дочку — до истерики.

В первый раз, кажется, старик обратился ко мне не как к еще одному свидетелю падения фермера Барта.

— Вы приятный парень и без этих рекламных штук. Не подскажете, что используете для удаления спама? Бедняжка Одри испробовала уже все. Даже обращалась к производителю этих персональных помощников за блокатором спама. А это было чистой воды вымогательством, скажу я вам. И даже оно не помогло. Пока Чарли не избавится от этой хреновины, нас будет заваливать чертовой рекламой.

Снова вздохнув, он спросил:

— Ладно, чем я могу вам помочь?

Что бы в конечном счете ни случилось с фермером Бартом, мне подняли оклад. Пятнадцать сотен в месяц выросли до двух тысяч.

Ложные тревоги прекратились. Никаких больше бумажных фабрик, духов или фермеров. Я не стал говорить владельцу лавки хозтоваров, но проблема юного Чарли заключалась в том, что он пожмотился, покупая персональный помощник. Агрессивная реклама это доказывала. Чем дешевле товар…

Видимо, даже за пятнадцать сотен в месяц я был для В.С. дешевым приобретением. Но не теперь: теперь во мне был шик, как в исчезающих часах моей матери.

Тем временем я сообщил Дине, что дополнительные деньги заработал в качестве офисного планктона, и пригласил ее в самый роскошный ресторан в Перл Дистрикт.

И я уже задумывался о том, как превратить две тысячи в двадцать пять сотен.

* * *

Где можно отыскать террористов? Естественно, там, где их больше всего. Крайне правые политические движения? Крайне левые? Разница только в направлении. То же самое относится к религиозным группам. У фундаменталистов любой окраски больше общего, чем они хотели бы признать.

И если старикан из хозяйственной лавки был прав и Барта отпускали каждый раз, когда он попадался… ну кто от этого пострадает? Конечно, кой-какие неудобства ему доставили, но парень вполне заслужил их, раз возится с тем, что вызовет подозрения у любого здравомыслящего человека.

Так что я стал посещать мечеть. Вообще-то даже три. И храм. И пару церквей. Не считая нескольких политических партий, о которых большинство в жизни не слыхало. Плюс Общество анонимных алкоголиков, хотя именно они сильней всего настаивали на том, что я должен соприкоснуться со своей высшей сущностью. «Привет. Меня зовут Альфи, и я носитель «шкурки» В.С., пытающийся добиться повышения…» Ага, превосходно. И в любом случае, кого бы понадобилось взрывать завязавшим алкашам?

Где-то год никакой пользы с этого не было. Мои доходы ограничивались тридцатью штуками плюс работа в офисе.

А затем в один прекрасный день моя телефонная татушка затрезвонила.

Никто не должен был знать этот номер. Черт, я даже не предполагал, что кто-нибудь может мне позвонить.

К счастью, я был один. Я провел пальцем по предплечью, вызывая татушку, и поднес запястье ко рту.

— Алло?..

— Нам нравится ваша инициатива.

Мужчина? Женщина? По всем признакам голос был сгенерирован компьютером. Совершенно бесполый.

— Но те люди, которых вы пытаетесь найти, не работают с химическими или биологическими агентами. А если бы и работали, сумели бы это скрыть. Однако есть и другие способы. Не хотите ли получить апгрейд агента под прикрытием?

— Что?

— Я не могу углубляться в детали.

Затем, после паузы, голос продолжил:

— Зато я могу сказать вам следующее: он составляет психологические профили, просто анализируя голос и показания датчиков присутствия. И вызовет кавалерию, если вы угодите в передрягу. Это еще один имплантат, но ставится он быстро. Период восстановления десять дней. Относитесь к этому как к отпуску на основной работе. И мы поднимем ваш оклад до трех тысяч в месяц.

Тридцать шесть штук в год за один паршивый имплантат. Не облагающихся налогами, согласно акту о преимущественных правах министерства внутренних дел. Плюс еще зарплата с основной работы. Что бы вы ответили? Лично я сказал «да».

* * *

В первый раз меня арестовали на собрании АА.