любимая женщина с широкой улыбкой и блеском в родных глазах и замечательные Олеська с Максимом.

И если моя семья — это джекпот, то я от него сам отказался из-за своей дурости.

Даша даже говорила со мной сквозь зубы сегодня. И моя вполне адекватная просьба — дать нам время — ввела ее в состояние бешеной мегеры.

Что ж…

Негнущимися пальцами набираю номер Насти. Звоню. Механические гудки тупой болью вибрируют в затылке.

— Ромочка, — тянет бывшая одноклассница веселым звонким голосом. — Привет!

— Ты разве не уехала? — резко спрашиваю я. Ставлю локоть на стол, большими пальцами сдавливаю переносицу.

— Ром, ты не рад меня слышать? — обижено уточняет Настя.

— Та ночь… была ошибкой.

— Вот как, — поскрипывает от возмущения. — А я так не считаю, Ром.

— Слушай, Насть, я правда не хотел всего этого. И нам с тобой лучше больше не общаться.

— Знаешь, Рома, а я ведь почувствовала, как между нами снова пробежала искра!

Это была не искра.

Это была моя тупость и похоть, затмившая разум.

И холодный дьявольский голос, шепчущий на ухо, что один раз можно и изменить жене. Она же не узнает.

Не должна была узнать.

И если бы сразу после секса с Настей я бы поехал домой, к Даше, моя супруга не стала бы меня разыскивать и носиться по отелю.

И тогда этот проступок мог бы сойти мне с рук.

Только вот я сам себя бы, наверно, сожрал по чайной ложке. Не смог бы я мириться с разрывающейся совестью.

Я бы вывалил моей жене Дашке горькую правду с подробностями той грязной и порочной ночи, пусть и не сразу.

Я вообще не такой человек, который способен обманывать женщину, живущую со мной под одной крышей.

И раньше меня никогда не тянуло к другим женщинам на уровне голого инстинкта.

Но к Насте, нужно признать, меня все таки потащило с бешеной силой.

И я не стал отказываться от удовольствия.

— Ром, что ты молишь?

— Не было никакой искры. Я просто захотел тебя трахнуть, понимаешь? — честно говорю я.

— Ром, ты не прав! Мы с тобой, наверно, связаны какой-то невидимой ниточкой судьбы. И я рядом с тобой опять почувствовала, что могу свободно дышать. Могу быть женщиной.

Сильнее сдавливаю пальцами переносицу.

— Настя, это бессмысленный разговор. У меня есть семья. Любимая супруга и двое детей.

— Что-то ты о них не вспомнил, когда страстно меня трахал, — ядовито шипит ее голос.

Мне становится жарко, и по телу ползут липкие капли пота.

— Да, вот такая я мразь. Изменил своей женщине. Но это не значит, что я теперь буду с тобой.

— Неужели она тебя простила? — уточняет возмущенно.

А я уже и забыл, что Даша в ту ночь была в отеле и лично познакомилась с моей женой.

— Она у тебя мышь бледная. К тому же гордости у нее нет совсем!

— Замолчи. Что ты знаешь о гордости? Легла под женатого.

— Да женатый и рад был, что я под него легла!

Ком стоит в горле. И на языке горьковатый привкус.

— Я просто предлагаю тебе попробовать пообщаться, Рома. Поужинать как-нибудь вместе. Я же во многом лучше твоей жены! — с гордостью заявляет Настя.

Возможно, мне и правда стоит пообщаться с Настей.

Понять, как от невинного флирта мы вдруг перешли к грязному сексу.

И почему я не поехал домой, а пошел за ней в номер, тоже не ясно.

Я ведь не помню, как оказался с ней в одной постели.

Только собирался закончить наше общение, как открыл глаза и опешил. А Настя тут же сообщила мне о подробностях прошедшей ночи.

Да, я не скрываю, что хотел трахнуть Настю.

Но даже у пьяного у меня же должна была быть сила воли, чтобы отказаться от своей глупой затеи. Потому что дома меня ждала любимая.

— Окей, — сухо бросаю я. — Давай встретимся сегодня. Адрес ресторана скину в смс.

Глава 17

— Дашуль, — щебечет Милана в телефонной трубке. — Ты подала на развод?

Я сижу за рулем своей машинки возле въезда в элитный поселок моей свекрови. Домой идти не решаюсь, потому что там меня ждет Аграфена Григорьевна и дети с точно таким же вопросом.

Узнав мой ответ, мама Ромы с облегчением выдохнет.

А дети будут в шоке и бешенстве.

— Дашуля? — повторяет Милана. — У тебя все нормально?

— Нет, — тихо отзываюсь я и закрываю глаза.

— Дашуль, возьми себя в руки! Ты же не тряпка! Мы не дадим Ромке об тебя ноги вытереть!

Накрываю лицо ладонью. По телу ползут неприятные мурашки, хотя в машине работает подогрев.

— Я не смогла, Милан. Я не смогла! — обреченным шепотом рвется из груди, обжигает горло и отзывается слезами в глазах.

Оказалось, что я только и могу, что угрожать разводом. Закатывать истерики, топать ногами и швыряться посудой. Могу даже увезти детей подальше от неверного козла.

А вот подать на развод — это другое.

Это намного больнее. От сердца оторвать человека, в котором видела свою жизнь.

Я не растворилась в Роме. Построила свой бизнес. Общалась с подругой. Занималась детьми. Была разносторонней. И у меня даже было несколько хобби, которые я в итоге бросила: вокал, танцы на пилоне и вязание игрушек.

Я в нем не растворилась! Но я словно привязана к нему цепями. И как только я начала брыкаться, так цепи плотнее стянули меня по рукам и ногам. Впились под кожу, опутав горло. Я задыхаюсь от бессилия, и я ничего не могу поделать.

Восемнадцать лет счастья.

Неужели Роме совсем не больно?

Неужели он готов вот так просто променять меня на свою бывшую? Он же ее двадцать лет не видел!

— Дашуль, ты только не реви, ладно? Все наладится. Развод — это не конец света. Есть и другая сторона…

— Какая сторона? — с раздражением спрашиваю.

— Твои дети уже взрослые. Ты красавица и умница с отличным доходом! Избавишься от Ромы, поедешь мир посмотреть! И я же вижу, как на тебя засматриваются мужчины, прям слюни вслед пускают… даже зеленые совсем, и те! Выберешь себе какого-нибудь, будешь с ним счастливо жить!

Ком стоит в горле и мешает мне дышать. Словно стеклянная крошка застряла в легких.

— Я не хочу смотреть мир.

— Дашуль, тебе надо развеяться. Просто прийти в себя.

— И что ты предлагаешь? — фыркаю я.

— Погнали прогуляемся? — невозмутимо предлагает Милана. — Сходим в какой-нибудь рестик. Или в бар. Или просто походим по городу, на огоньки посмотрим.

Мне сейчас не до огоньков.

И не до рестиков с