– У тебя уже неплохо получается. Думаю, стоит перейти к более серьезной практике, – обратился ко мне Эр на восьмой день тренировок.

– Что ты имеешь в виду? А что, эти тренировки были несерьезными? – удивленно спросил я.

– Недалеко отсюда, в ущелье, обитает выводок скальных червей. Не желаешь поохотиться?

– А это не слишком опасно? – поежился я, вспомнив нападение тварей на караван.

– Я подстрахую, – успокоил кровер.

– И как же мне добраться до этого ущелья? – буркнул я, скептически оглядывая карниз.

– Тебе понравится способ, которым мы покинем это место, – сказал Эр, расправляя крылья.

Пару раз взмахнув ими, отчего меня обдало потоком воздуха, кровер поднялся воздух и завис надо мной, прокричав:

– Расставь руки в стороны!

Я подчинился, и кровер схватил меня подмышки. В следующее мгновение птицелюд оторвал меня от карниза и взмыл ввысь, стремительно набирая высоту. Вид, открывшийся мне, поражал своей красотой. Пики гор, покрытые идеально чистым, сверкающим на солнце снегом, поражали белизной. И были так близко – протяни руку, и коснешься вершины. Ни один драгоценный камень не искрился так на свету, как снег в горах. Далеко внизу простирались предгорные долины и луга, сейчас они были покрыты белым покрывалом, но я знал, что весной, когда он растает, зажурчат ручьи и все покроется чудесными цветами и растениями, о которых рассказывал мне Эр. Сердце кольнула легкая зависть, к птицелюдам, которые видят всю эту красоту каждый день.

Когда мне уже стало казаться, что мы поднялись выше пика гор, Эр неожиданно сложил крылья и камнем рухнул вниз. Кажется, я кричал. Сначала от испуга, а потом от счастья. Это было ни с чем несравнимое чувство свободного падения. Если б кроверы решили устраивать такое развлечение за деньги для тех, кому летать не дано, то быстро стали бы очень богаты.

Мне уже казалось, что мы просто разобьемся об скалу, но в какой-то момент птицелюд расправил крылья. Свободный полет прекратился, и мы, паря, стали огибать гору.

Приземлились мы в заснеженном ущелье, с другой стороны скалы. Оказавшись на земле, я еще долго отходил от пережитого, бормоча:

– Интересный способ спускаться.

– Даже не думай, что так будет всегда, ты не пушинка, – буркнул птицелюд, вставая на колени и зарывая ладони в снег – Лучше приготовься, сейчас начнется самое интересное.

Все мои чувства обострились до предела. Я приготовился в любую секунду отразить нападение, откуда бы оно ни последовало. Но прошла минута, две , пять… ничего не происходило. А кровер так и стоял на коленях.

Примерно на десятой минуте ожидания мое терпение лопнуло. И когда я уже было собрался окликнуть Эра и предложить отправиться назад, земля передо мной взорвалась фонтаном из мерзлых комков, камней и снега. В последний момент я успел отскочить, сделав кувырок назад. Поднявшись на ноги, увидел, как из образовавшейся в земле дыры вылезает скальный червь. Высунувшись наполовину, тварь принялась водить из стороны в сторону белесой слепой головой, будто принюхиваясь. И через пару секунд безошибочно определив направление, ринулась в мою сторону. От страха я создал огненный пульсар и швырнул его в приближающегося монстра. Шар попал червю точно в голову и, взорвавшись, отшвырнул его назад. Но тварь не подохла, заклятие лишь оставило черную борозду на ее голове.

– Что ты делаешь? – раздался голос Эра. – Мощнее пульсар и перестань бояться, сосредоточься!

А ведь он прав, передо мной всего лишь здоровенный тупой червяк. Взяв себя в руки, я создал заклятие гораздо сильнее предыдущего. Новый шар пробил в теле твари огромную дыру. Несколько раз конвульсивно дернувшись, червь издох.

Обрадовавшись, что у меня получилось, я обернулся к Эру, чтобы поделиться с ним своим успехом. Но кровер не разделял моей радости, просто спокойно стоял и смотрел мне куда-то за спину. Резко развернувшись, я увидел, как из-под земли в разных местах на поверхность выбирается пара десятков мерзких тварей.

И тут началась настоящая охота! На меня. Черви будто зачарованные бросались в мою сторону, абсолютно игнорируя кровера. Приходилось скакать по колено в снегу, избегая тварей, и успевать при этом поражать их пульсарами. Благо черви были не так шустры, как те, что напали когда-то на караван. Но одного я все же пропустил, и был бы сожран, но кровер испепелил его до того, как червь попытался меня проглотить.

Сражение с целой стаей вымотало меня до предела, под конец я просто плюхнулся в снег. И Эр, подхватив меня как малого ребенка, поднялся в воздух.

– Почему все черви нападали только на меня? – спросил я у птицелюда, когда мы летели к пещере.

– Я внушил всей стае, при помощи шаманства, что ты еда, – как обычно, без всякого выражения, ответил кровер.

В этот момент мне очень захотелось двинуть его в клюв посильнее. Но поднять руку не было сил, да и рискованно драться в воздухе – вдруг птицелюд выпустит строптивую ношу? Пришлось смириться.

Эта тренировка стала единственным серьезным событием за все время обучения. До конца зимы я учился только алхимии и стихийной магии.

После того как мне удалось подчинить элемент огня и понять основы, с двумя оставшимися стихиями все прошло гораздо легче. Воздух оказался очень капризным элементом, но, в конце концов, мне удалось приказывать и ему. Быстрее всех поддалась земля, и только она подарила мне ощущение огромной мощи. Я почувствовал движение земных пластов, ощутил жар лавы, услышал землетрясение на другом континенте – все это было одновременно так далеко и так близко.

Окрыленный чувством всесильности, я хотел было что-нибудь сделать с помощью стихии, но меня остановил кровер.

– Перестань. В горах небезопасно использовать стихию земли, может случиться обвал.

За зиму Эр научил меня нескольким простым стихийным заклинаниям и многое поведал из области алхимии.

В начале весны, когда сошел снег, выяснилось, что теперь я могу покидать пещеру самостоятельно. Чуть ниже входа начиналась узкая тропа, ведущая в предгорную долину. Держась за край карниза, я повисал на нем и почти доставал ступнями до начала тропы.

С этого момента в моей жизни появилось разнообразие. Теперь я мог уходить из нашего обиталища, спускаясь в долину за травами, которые кровер просил меня найти.

В середине первого весеннего месяца, я, как обычно, отправился за лечебными травами. На этот раз Эр заказал китлявидку – редкий цветок, распускающийся ранней весной. Ближайшее место, где он рос, находилось довольно далеко от пещеры. Потому я вышел на поиски еще рано утром и, набрав большую охапку, возвращался уже после обеда.

Взбираясь на гору, я вдруг услышал эхо отдаленного взрыва. Встревожившись, я заторопился к пещере.

Ни один психопат не станет так шуметь в горах. Или кровер свихнулся и решил провести какие-нибудь опыты со стихийной магией, или кто-то с недобрыми намерениями наведался в наше убежище – других вариантов в голову не приходило. Звук не был похож на грохот обычного обвала – скорее, он напоминал взрыв очень мощного огненного пульсара.