на одну из многочисленных «мышек», что шмыгнула в норку, внимания не обратит. Да и щель там такая, что великану туда не пролезть. И рукой не достанет. Я окрестности лагеря хорошо знаю, и этой длинной и узкой щелью сам ни раз бегал в соседнюю ложбину.

Мчу вниз. Десяток секунд — и снова начнётся подъём. Путь наметил уже. Вон, левее чутка, виден лёгкий проход между скал. И правее ещё один, но там Зайке бежать. Наши курсы постепенно расходятся.

Что за грохот? Невольно оглядываюсь. Ёженьки… Прогадал Флерд. Ходок решил первой ловить ближнюю к нему «мышку». И плевать он хотел с таким даром на скалы. Каменюка, размером едва ли не превосходящая самого великана, отброшена в сторону, и гигант уже подносит к пасти схваченного землянина. Флерд, ревя, лупит в пальцы держащей его руки ножом, но покров не даёт человеку даже оцарапать окаменевшую шкуру чудовища.

Беги, Китя, беги! Не оглядывайся. От такого ходока негде спрятаться. Ему сверху всё видно. Стоит твари заметить, в какую ты норку шмыгнёшь, и конец — отовсюду достанет. Теперь только к Единому мысленную мольбу обращать. Только он сберечь сможет.

На вершине очередного холма не сдержался, бросил назад быстрый взгляд. Джафар снова взлетает. Сейчас сверху приметит себе новую цель — и в погоню. Хоть бы не меня! Хоть бы не меня!

Фух… Куда-то сильно правее летит. Пронесло. Значит забираю левее — и с холма на холм, из ложбины в ложбину, со склона на склон. Буду мчать пока ноги держат. Эх… Как жалко, что Бон у всех, как из Бездны вернулись, бобы отобрал. Но ничего. Уж теперь-то, поди, оторвусь.

* * *

В тот раз не повезло Эдриану. Видать, бывшего лорда на благородную кровь потянуло. Но — спасибо быстроногому знатному — прежде, чем сгинуть, он успел далеко увести за собой ходока. Настолько далеко, что обратно тот уже не вернулся. Заблукал, потерял то место, где проворные «мышки» дружно прыснули от него во все стороны. Осмелев, я ещё до темноты тогда выбрался из нагромождения скал, где прятался на протяжении пары часов, и едва-едва смог разглядеть вдали летящего неизвестно куда великана.

Зайка в порядке. Она в лагерь самой первой вернулась и всех там встречала. Но итог в целом грустен — в отряде теперь на троих людей меньше. И вдобавок один из нас ранен. Слава Единому — довольно легко, но нормально ходить и тем более бегать Дрог какое-то время не сможет. Нашему пустолобому любителю кос, с одной стороны повезло — смог прикончить напавшего на вооружённого лишь топором и ножом одиночку волка, а с другой — подранная зверем нога будет заживать теперь долго.

Мы тогда думали, что и Дрог того — не вернётся уже, но к утру ближе приковылял в лагерь. Силён дядька. Топором волку пасть заклинил, втолкнув его в звериную глотку, и тут же туда руку с ножом по плечо запихнул. Искромсал хищника изнутри — тот и сдох. Вот только перед тем, как протянуть лапы, волк успел этими самыми лапами хорошенько исполосовать бедро Дрога.

Дядьке даже пришлось наскоро из сухой травы и колючек разводить костерок, чтобы раны прижечь перед тем, как зашить. Благо, огниво, как и нитка со специальной гнутой иголкой в кармане имелись. Бон считает, что только это и спасло Дрога от заражения. Пятый день уж пошёл с того случая, а ни гноя под корками нет, ни опухоли вокруг. Как швы снимем, опять потихоньку разбегается.

Ну, а нет, тогда Бону придётся расщедриться и отдать Дрогу семя. Тех так мало, что на излечение «пустяковой» по словам предза раны, которая и сама заживёт, командир семя жмёт. Вот гноиться начнёт — тогда да, а так нет. Дрог, всю жизнь проходивший в охотниках, умеет, что ждать, что терпеть. Вслух он Бону и само собой поддержавшим решение своего предводителя предзам против ничего не сказал, но по его лицу видно, что дядька несильно расстроится, если его раны таки загноятся.

Но страдания Дрога — это тихо и про себя, а злость Дермана, которого теперь через раз оставляем стеречь лагерь и раненого — это часто и громко. Наш бровястый бандит недоволен тем, что их с Рохусом по очереди заставляют сидеть охраной при Дроге. Мол, так он свою нору никогда не найдёт. И, в отличие от мастера-мечника, Дерман напрочь отказывается понимать очевидное. Им сейчас в Бездну всё равно идти не с кем. У одного два луча, у второго три. А новички, каких, может, найдём, ещё неизвестно когда смогут Дерману составить компанию.

Другое дело — нас шестеро. Среди нас-четырёх-лучевых так даже один лишний есть. Со смертью Эдриана и Флерда мои шансы попасть в заветную пятёрку резко выросли. Теперь это место нам делить только с Крамором. Впрочем, Бон запас в одного человека считает, наоборот, слишком маленьким. Вон, аж четверо было, и уже двоих нет. Постоянно таскает меня за собой, а Крамора при себе держит Хэл.

Раз наткнулись на волка, так предз меня сразу себе за спину задвинул и сам зверя бил. У него то выходит не хуже, чем у Рыжего Йока. А вот Рохус и Дерман по очереди составляют компанию Гурю с Никитой. День за днём бродим, округу прочёсывая, но последней норы нет, как нет.

* * *

— Надо лагерь менять. Исходили тут всё.

Так-то я с Хэлом согласен, но у Дрога нога не готова ещё к таким переходам. Нам придётся тащить его. Или хотя бы под руки вести, чтобы сам на поддержке хромал.

— Завтра утром уходим, — кивнул Бон. — Ещё вёрст на тридцать к закату сместиться бы надо. Там ещё более дикая глушь. Точно нору найдём.

— Снова глушь, — зло пробормотал Дерман. — Надоело уже. Ни людей, ни зверолюдов тебе. Коз и тех уже забыл, когда в последний раз видели. Змей, да ящериц жрём. Давай лучше обратно к восходу смещаться, в те края, где кошаки селятся. Надо бы уже в какое-нибудь гнездо в гости зайти. Подустал народ.

— Поддержу, — согласился Дрог. — Я бы у массахов с удовольствием отлежался.

— Массахи далеко, — скривился Бон. — Не с руки нам туда-сюда шастать. Потом всё равно на закат топать придётся. Река в той стороне.

После памятной неудачи с Джафаром, когда нас в отряде, если не считать Зайку, осталось всего девять человек, нами было принято очень важное, особенно для меня, решение — не разделяться