— Вы ведь не знали, что я уже принят на работу, — в очередной раз напрягая память, припомнил я. — Называли «новичок».

— Так ты и никак не мог быть принят на работу, ваш муниципалитет попросту позже открывается, — подловил меня юрист. — И с вечера успеть не мог, Ганс специально узнавал.

— То есть вы спецом нацелились на мой танк, — мрачно резюмировал я скорее для себя.

— Не твой, новичок, а танк с контрабандой на борту, доставленный под видом найденного, — одарил меня покровительственной улыбкой охотник за головами. — Мы были в своем праве. И ты бы все рассказал. Добровольно, разумеется…

— Нет, Вик уже был гражданином. Потому что я сама вынесла бланки и произвела регистрацию заранее, — оскал, застывший на лице Кэт, улыбкой назвать можно было только с перепою. — Видит Хель, не для того, чтобы этим на суде воспользоваться. Просто хотелось побыстрее провернуть все работы, которые из-за вас же и встали колом. Однако у Хель есть чувство юмора!

— Кэтрин была в своем праве, ее ранг позволяет брать документы из архива лично и лично же вносить их назад, — предупредил вопросы со стороны обвиняемых судья. Потом тяжело вздохнул и объявил: — Суд установил факт умышления против гражданина города, планирование ограбления и причинение вреда здоровью. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, мера пресечения вынужденно меняется на немедленную экстрадицию с полной конфискацией движимого имущества в пользу выигравших по обвинительным делам.

По мере того, как смысл слов доходил до арестантов, их лица стремительно белели. Вот так, отмазались от всего — и на последнем деле получили смертный приговор. А это был именно он: за ворота на своих двоих, без ничего в прямом смысле. Уже в дверях Ганс прокричал:

— Даже не думайте, что это сойдет вам с рук! Наши отомстя… кха!

— Да-да, — Джулиан проводил взглядом смертников. — Господин судья, я сразу хочу оговорить свою долю из отчуждаемого имущества. Бумаги, которые теперь не улики больше. Мне камин разжигать нечем, понимаете ли.

Выходил из здания суда я в весьма неоднозначном настроении. И не потому, что Джулиан и Кэт оказались замешаны в контрабандном бизнесе. А они замешаны, к гадалке не ходи, и серьезно: мэр не послал бы охотников за головами рыть против своего высокопоставленного сотрудника и крупного бизнесмена, не будь у него на то оснований. Ведь ответочка-то обязательно прилетит: беззубые в социальном плане люди в землях Хель автоматом оказываются в самом низу социальной же иерархии, это мне уже ясно.

В принципе, Шона можно понять не только с позиции «собрать на всех компромат, чтобы усидеть в шатающемся кресле». Что есть контрабанда? В основном или неуплата налогов за ввоз в город некой группы товаров, или нарушение установленной законом нормы, по которой товар может выкупить только представитель центральной власти, но не частники. Первый случай — например, элитный алкоголь, а второй — что-то типа самого мощного оружия и, так называемые, «стратегические материалы», из которых это оружие можно сделать.

Вроде все хорошо и правильно придумано. Лишь одна неувязочка: стран с легитимным правительством в этом мире уже лет пятьдесят как нет, Шон же свою должность фактически сам и захватил. Ну или создал, тут как посмотреть. Городское поселение Релейный живет по его законам, которые никто из рядовых жителей не обсуждал перед принятием, и мэра тоже никто из них не выбирал. А в таких условиях попытка назначить что-либо контрабандой — это не столько реальная правовая норма, сколько недобросовестная конкуренция с опорой на «административный ресурс».

Собственно, наряд судьи косвенно подтверждал мои размышления: слишком уж аккуратно, с вниманием к деталям, пошитый, словно не рабочая одежда (видел я вблизи судейские мантии), а историческая реконструкция. Вот на сто процентов уверен: до падения местной цивилизации формат костюма соблюдался весьма условно, и башмак, используемый в качестве молотка, был бутафорский, никто его с ноги не снимал.

Но Шону кровь из носу надо поддерживать легитимность созданной им (скорее, надерганной из разных источников и слегка допиленной под текущие реалии) системы законов. Раз за ним нет государственной машины, а свою создать не хватает размаха в подконтрольном поселении (даже я заметил, насколько вынужденно упрощенное используется судопроизводство: ни тебе прокурора, ни адвоката), то хотя бы через внешние узнаваемые образы.

— ПУБЛИЧНАЯ ЭКСТРАДИЦИЯ ЧЕТЫРЁХ ОСУЖДЁННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ СОСТОИТСЯ ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ЧАСА ЧЕРЕЗ ВОСТОЧНЫЕ ВОРОТА.

Раздавшиеся из динамиков уличного оповещения вопли заставили меня натурально подпрыгнуть, машинально озираясь по сторонам — громкость была такая, что уши заложило!

— Вот все гадаю, Вик, из какой глухомани ты вылез? — фыркнула на мою реакцию Кэт. — Неужели у вас система громкого оповещения не работала?

— Она работала, но всякую хрень по ней не транслировали! — окрысился я, сам не знаю почему обидевшись за оставшийся в другом мире мегаполис. — Только что-то действительно важное!

— Что может быть важнее тотализатора на исход публичной казни, устраивать который имеет право только муниципалитет?! — изобразив жутко фальшивое удивление, съерничала хозяйка свалки. — Разве что прорыв периметра зверьем.

— И как ваш Шон не додумался по громкой связи рекламные объявления транслировать? — ядовито поинтересовался я.

Нет, ну действительно: первый раз система громкой трансляции ожила за то время, пока я тут — и по такому «замечательному» поводу! А я тут уже… эм, двое суток? Если считать от аномалии, то трое?! Господи боже, сколько ж хрени со мной случилось за это время!!! Будто год прошел, как я неудачно попробовать оффроад согласился!

— Он бы обязательно так и сделал, вот только жители его через час звукового спама линчуют прямо в его кабинете, — судя по мечтательной улыбке, Кэтрин в деталях и красках представила эту картину. Как я и думал, попытку себя дискредитировать она проглатывать не собиралась. Мэр перегнул палку. — Пойдешь со мной смотреть, как эти гниды загибаются? Выделю пару расписок в счет зарплаты попытать удачу «на интерес», за мной хорошие места на стене закреплены…

— Пойду работу доделывать, — представив, насколько популярны в Релейном публичные казни, что жители прощают запуск громкой трансляции по этому поводу, я решил от греха подальше не лезть в такую толпу.

— Если б ты не на моей свалке работал, сказала бы «скучный ты тип», — подмигнула мне пожилая женщина. — А так скажу: «золотой ты мой!»

Кэт явно была довольна выигранным «на тоненького» процессом. Во всяком случае она, дурачась от избытка хорошего настроения, смахнула несуществующую слезу, словно бы оценила мои благородные душевные порывы. Теперь я понимал, что, несмотря на весь свой цинизм и жизненный опыт, что Джулиан, что Кэтрин до конца не смогли просчитать, что их ждет на суде. В каком-то смысле моя начальница действовала больше по наитию и от ситуации, а не хладнокровно рассчитав все, и, загнав оппонентов в ловушку. Хотя когда припекло, смогла устроить охотникам за головами массу неприятностей, организовав лавину обвинений в их адрес.