Картер продолжал убеждать. Он говорил до тех пор, пока солнце не опустилось в море песка и темнота не накрыла их. Но ему уже давно стало ясно, что все бесполезно. Альфа не трогали никакие доводы.

К закату купол надулся, и режущий уши визг поступающего из генератора воздуха сменился усталыми вздохами. Старший лейтенант Шют отщелкнул зажимы на плечах и поднял шлем, готовый тут же надеть его снова, если воздух окажется слишком разреженным. Но с воздухом все было в порядке. Шют опустил шлем и показал большой палец всем остальным, с тревогой наблюдавшим за ним.

Ритуал. Эти двенадцать парней и так знали, что воздух пригоден для дыхания. Но у людей, работающих в космосе, ритуалы появляются очень быстро, и строже всего соблюдался тот, по которому Старший последним надевал шлем и первым снимал его.

Все вылезли из скафандров и разошлись по своим делам. Несколько человек отправились на кухню, чтобы разобрать устроенный вакуумом хаос и дать Хёрли возможность приготовить ужин.

Шют остановил проходившего мимо Ли Казинса:

– Ли, можно тебя на минутку?

– Конечно, Старший.

Вся база называла Шюта Старшим.

– Мне нужна твоя помощь как писателя, – сказал Шют. – Я собираюсь послать довольно-таки спорный отчет, как только Земля окажется в зоне радиосвязи, и хочу, чтобы ты помог мне сделать его более убедительным.

– Отлично. Давай посмотрим.

Зажглись фонари, разогнавшие так внезапно наступившую темноту. Шют первым зашел в свое бунгало, открыл сейф и протянул Казинсу рукопись. Тот взвесил ее на руке:

– Тяжелая. Неплохо бы сократить.

– Ради бога, если найдешь в ней что-нибудь лишнее.

– Готов поспорить, что найду, – усмехнулся Казинс, сел на койку и принялся за чтение.

Прошло десять минут, прежде чем он задал вопрос:

– Каков процент гомосексуалистов на флоте?

– Понятия не имею.

– В таком случае доказательства нельзя назвать вескими. Можно процитировать какой-нибудь лимерик, чтобы подчеркнуть, что это общеизвестная проблема. У меня есть два-три таких на примете.

– Хорошо.

Чуть позже Казинс снова заговорил:

– В Англии много школ с совместным обучением. И с каждым годом все больше.

– Знаю. Но проблема возникла у мужчин, закончивших мужские школы много лет назад.

– Пропиши этот момент более отчетливо. А ты сам, случайно, обучался не в совместной школе?

– Нет.

– У вас были голубые?

– Несколько человек. По крайней мере по одному в каждом классе. Старшеклассники нередко били палками тех, кого в этом подозревали.

– И как, помогало?

– Нет. Конечно нет.

– Ну ладно. Ты приводишь здесь два набора обстоятельств, при которых повышается вероятность гомосексуализма. Для обоих случаев есть три обязательных условия: достаточное количество свободного времени, отсутствие женщин и строгое подчинение младших старшим. Тебе нужен третий пример.

– Я не смог ничего больше придумать.

– Нацистские организации.

– Да?

– Я могу рассказать подробности.

Казинс продолжил читать. Наконец он закончил и, отложив отчет, заметил:

– Дело может вызвать много шума.

– Знаю.

– Самое плохое здесь – это твоя угроза все рассказать газетчикам. На твоем месте я бы это вычеркнул.

– На моем месте ты поступил бы так же, – ответил Шют. – Все, кто имеет отношение к проекту «Бог войны», понимают, что рискуют всем, если это произойдет. Но они скорее предпочтут, чтобы рисковали мы, лишь бы не связываться с общественным мнением. В Соединенных Штатах сотни лиг нравственности. Или даже тысячи. И все они набросятся на правительство, словно гарпии, если оно захочет послать смешанную команду на Марс или еще куда-нибудь. Единственный способ заставить правительство действовать – это пригрозить им чем-то еще более страшным.

– Убедил. Это действительно серьезная угроза.

– Ты нашел, что можно сократить?

– Ах да, черт возьми! Я пройдусь по тексту еще раз с красным карандашом. Ты слишком подробно объясняешь, слишком много слов, и они слишком длинные. А еще ты увлекаешься обобщениями. Нужно приводить примеры, иначе не добьешься никакого эффекта.

– Это может повредить чьей-нибудь репутации.

– Ничего не поделаешь. Нам на Марсе нужны женщины, и как можно скорее. Риф и Томми уже брызжут друг на друга слюной. Риф считает, что это он виноват в смерти Лью, потому что отшил его. А Томми посмеивается над ним.

– Хорошо, – сказал Шют и поднялся.

Весь разговор он просидел не шелохнувшись и выпрямив спину, словно перед начальством.

– Марсоходы все еще на связи?

– Они нас не слышат, а мы их можем. Томми за приемником.

– Пусть продолжает, пока они не выйдут за пределы слышимости. Мы сегодня дождемся ужина?

В той части неба, куда недавно закатилось солнце, появился Фобос, похожий на скопление мерцающих тусклых звезд. Постепенно поднимаясь, он светил все ярче; за считаные часы тонкий ломтик превратился в полумесяц. Затем он забрался так высоко, что Картер уже не мог его видеть, не решаясь оторвать взгляд от треугольника пустыни, выхватываемого из темноты фарами марсохода. Они имитировали земной солнечный свет, но привыкшим к марсианским условиям глазам Картера все вокруг казалось окрашенным в голубой цвет.

Он удачно выбрал направление. Более чем на семьсот миль вперед расстилалась совершенно плоская пустыня. Никаких пологих холмов, постепенно повышающихся, чтобы в конце концов заманить в ловушку, из которой пришлось бы выпрыгивать на реактивных двигателях или просто ждать, когда тебя догонят. Точка невозврата для Альфа наступит завтра в полдень, и тогда Картер станет хозяином положения.

Когда преследователь повернет к базе, Картер еще какое-то время будет ехать вперед. Убедившись, что Альф исчез из виду, он тоже сделает поворот вправо или влево, проедет так еще час, а затем выйдет на параллельный курс. Он появится возле купола на час позже Альфа, имея в запасе три часа, чтобы выполнить задуманное.

Дальше ему предстояло самое сложное. Разумеется, кто-то будет охранять базу. Картеру придется проскочить мимо охранника, возможно вооруженного ракетницей, разрезать купол и каким-то образом украсть кислородные баллоны. Вероятно, все находящиеся внутри погибнут, но те, кто дежурит в скафандрах снаружи, уцелеют. Картер должен до отказа нагрузить марсоход баллонами и открыть вентили у оставшихся, прежде чем кто-то успеет остановить его.

Больше всего беспокоила мысль о ракетнице. Но возможно, он просто направит марсоход на купол, а выскочит на ходу. На месте будет видно…