Но Понтекорво было не суждено самому заняться охотой на нейтрино. Он подал документы на получение британского гражданства и в 1948 г. отправился в Англию вместе с женой и тремя сыновьями. Это был его четвертый переезд за 12 лет. Понтекорво успел около двух лет проработать в лаборатории по атомным исследованиям в городе Харвелл близ Оксфорда, после чего ему пришлось переключиться на решение неотложных проблем, не оставлявших никакого времени на разгадывание тайны неуловимых нейтрино. Поскольку Понтекорво не скрывал своих коммунистических убеждений, за ним все пристальнее следили и ФБР, и британская спецслужба МI5. Понтекорво вынуждали прекратить исследовательскую работу в Харвелле и перейти к академической деятельности, поскольку он мог получить доступ к информации о секретных военных разработках.

Понтекорво отлично понимал, что в мире нарастала международная напряженность, вызванная начинающейся холодной войной. В 1949 г. СССР осуществил успешное испытание атомной бомбы. Многие западные специалисты не представляли, что советское государство обладает такими технологиями; более того, это был открытый вызов ядерному доминированию США. В ответ президент Гарри Трумэн санкционировал разработку еще более мощных водородных бомб. В водородной бомбе используется принцип ядерного синтеза, в ходе которого изотопы водорода превращаются в атомы гелия. Правда, в качестве инициирующего заряда в водородной бомбе задействована реакция деления ядра. Неудивительно, что в Вашингтоне всерьез опасались нарастающего советского влияния, а также советских шпионов. В таких условиях сенатор Джозеф Маккарти возглавил печально известную «охоту на ведьм» – репрессии обрушились на всех, кого только было можно заподозрить в нелояльности.

В харвеллской лаборатории вместе с Понтекорво работал Клаус Фукс, один из бывших участников Манхэттенского проекта. Фукс признался в шпионаже в пользу СССР и был приговорен к длительному тюремному заключению. ФБР проверяло и других сотрудников лаборатории Лос-Аламос, в частности, физика Ричарда Фейнмана, который был известен не только блестящим интеллектом, но и склонностью к экстравагантным выходкам. Например, Фейнман просто ради спортивного интереса взламывал сейфы коллег. Фейнман был признан невиновным, однако агентам ФБР удалось раскрыть химика Гарри Голда, работавшего курьером Фукса. Голд, в свою очередь, вывел следователей на Этель и Юлиуса Розенбергов. Розенберги были арестованы по подозрению в шпионаже вместе с Дэвидом Гринглассом – младшим братом Этель, который ранее работал в Лос-Аламосе писарем-машинистом. Признательные показания шпионов и последовавшие аресты нагнетали всепроникающую атмосферу недоверия и паранойю.

Треволнения Бруно усугублялись и по причине нешуточных баталий между правительством США и бывшими итальянскими коллегами Понтекорво из-за патента, связанного с использованием медленных нейтронов (полученного учениками Ферми по результатам исследований, проводившихся еще в Риме). Итальянские ученые претендовали на долю прибыли от получения плутония, поскольку выработка этого металла осуществлялась при помощи замедления нейтронов графитом. В 1950 г. один из физиков-итальянцев подал иск, требуя денежной компенсации от американского правительства. Перспектива оказаться в центре публичного судебного процесса, а также подвергнуться неизбежным в таком случае проверкам благонадежности, вероятно, стала для Понтекорво последней каплей.

Когда новости о разгорающемся судебном процессе достигли Европы, Понтекорво как раз проводил летний отпуск в Италии вместе с женой и детьми. Когда отпуск закончился, он решил не возвращаться в Великобританию, где занимал должность профессора в Ливерпульском университете. Первого сентября семья отправилась из Рима в Стокгольм. Любопытно, что, хотя в Стокгольме и жили родители жены Понтекорво, беглецы не сообщили им о приезде, а уже на следующий день отправились самолетом в Хельсинки. На этом этапе записи об их пути обрываются. Не сохранилось никаких сведений о том, что Понтекорво делали в Хельсинки и пересекали ли они финскую границу.

Первой о внезапном и таинственном исчезновении физика и его семьи сообщила итальянская газета – вероятно, журналисты получили эту конфиденциальную информацию от британских сыщиков, уже рыскавших в Риме. С самого начала службы безопасности подозревали, что Понтекорво вместе с семьей бежал в Советский Союз. Действительно, среди родственников и друзей Понтекорво было немало людей с левыми взглядами, а некоторые из них откровенно симпатизировали коммунистам. Газеты смогли сделать максимальный акцент на царившей в те времена подозрительности, и практически за одну ночь скромный ученый, до этого практически не известный широкой публике, превратился в героя шпионского скандала. На передовице лондонской газеты Daily Express красовался заголовок «Атомщик улетел», а The Manchester Guardian возвещала «Пропал атомщик-эксперт». Даже Би-би-си предположила, что Понтекорво ускользнул за «железный занавес», сообщая: «Британская разведка МI5 пустилась в погоню за пропавшим ученым-атомщиком Бруно Понтекорво, о котором нет никаких вестей уже на протяжении полутора месяцев». СМИ по всему миру предполагали самые невероятные мотивы для такого бегства. Газета The Sydney Morning Herald даже цитировала одного из физиков, который лично знал Понтекорво и утверждал: «Он является одним из самых видных специалистов по ядерной физике и, несомненно, одним из лучших атомщиков в Великобритании. Несомненно, ученый такого уровня был бы просто находкой для русских». Как предполагали многие СМИ, Понтекорво с семьей покинули Финляндию на поезде либо отплыли на корабле с одной из советских военных баз, расположенных близ Хельсинки. Стоит ли говорить, что сумятица, связанная с исчезновением Понтекорво, лишь подлила масла в огонь холодной войны.

Многие опасались, что Понтекорво вообще с самого начала был советским шпионом. Другие предполагали, что ученый бежал, так как спецслужбы висели у него на хвосте, либо что он просто не выдержал антикоммунистической истерии, бушевавшей на Западе. Наконец, третьи думали, что советские агенты каким-то образом принудили Понтекорво переметнуться на сторону СССР. Как бы то ни было, исчезновение Понтекорво оказалось экстраординарным событием, причем как американские, так и британские разведывательные органы в своих официальных заявлениях старались преуменьшить значение этого бегства. Вероятно, спецслужбы были раздосадованы неприкрытой изменой знаменитого физика, особенно в свете недавних шпионских признаний Фукса. Власти не хотели подогревать всеобщую истерию. Историк науки Симон Турчетти пишет в своей книге «Дело Понтекорво» (The Pontecorvo Affair), что британский министр снабжения Джордж Стросс даже присягнул перед парламентом в том, что Понтекорво не участвовал в засекреченных военных разработках. Более того, Министерство иностранных дел пыталось урезонить британских дипломатов во всем мире, разослав им специальную конфиденциальную телеграмму, где, в частности, говорилось: «Доктор Понтекорво занимался в Харвелле работой несекретного характера, и, хотя он и может быть полезен русским в области каких-либо фундаментальных исследований, это не означает, что он обладает какими-либо ценными сведениями касательно атомного оружия».

Понтекорво подтвердил всеобщие подозрения, объявившись в Москве пять лет спустя. Он по-своему объяснил бегство: по его словам, он стремился укрепить научный потенциал СССР в условиях доминирования Запада и тем самым помочь предотвратить третью мировую войну. Понтекорво всячески подчеркивал, что его интересует применение атомной энергии исключительно в мирных целях. В СССР его приняли очень тепло и предложили работу в научно-исследовательском институте неподалеку от Москвы[18], где велись исследования в области ядерной физики. Понтекорво получил Сталинскую премию и другие почести.