Франческа, возможно, не такая красивая, какой я вижу ее или описываю, но она в самом деле очень привлекательная женщина, и когда в тот вечер мы спросили у нее: «Если уж гинеколог не остался к тебе равнодушен, то сколько мужчин пристают к тебе на работе в баре?», она ответила нам: «Не считая Микеле и женатых мужчин, не так уж много».

— А чем ты соблазняешь женатых мужчин? — спросил я у нее.

— Я ничем не соблазняю женатых мужчин, но в любом месте, где работают женщины, женатые мужчины пристают чаще других.

— Кстати, — обратился я к Федерико, — мы с Франческой через пару дней идем на свадьбу? Угадай, кто женится!

— Убей бог, не знаю.

— Мой кузен Лука и Карлотта.

— Они женятся? А разве они не рассорились год назад? — произнес Федерико с ехидной улыбкой.

— Они помирились. Если хочешь, я скажу ему, чтобы он пригласил тебя. Они не знали, что ты вернешься.

— Нет, не стоит. Но я позвоню им, поздравлю.

— Ты помнишь, как мы сбежали из твоего дома на вечеринку к Карлотте?

— Я больше всего помню пощечину, которую отвесил мне отец.

— Хорошо, что это был твой отец, а то досталось бы и мне.

Джузеппе заметил, что мы сбежали, и с криками примчался за нами, выставив нас перед всеми в жалком виде. Над нами еще долго после этого насмехались. На следующий день отец Федерико лег спать после обеда и попросил разбудить его в шесть часов, потому что у него была назначена важная деловая встреча. Но после пережитого из-за отца унижения Федерико перестал с ним разговаривать, он просто вошел в комнату и оставил ему записку: «Вставай! Уже шесть».

Джузеппе проснулся в восемь. Последовали новые оплеухи.

За ужином я и Федерико рассказали Франческе также о проделках и розыгрышах, которые мы вместе устраивали. Как однажды мы вылили большой флакон моющего средства в фонтан на площади, и спустя несколько минут он был весь полон пены, которая вытекла даже на дорогу. Или как приковали к столбу цепью с висячим замком велосипед ночного полицейского, пока он наклеивал извещения о штрафах к металлическим ставням на витринах магазинов.

Если же кто-то умудрялся крупно нам насолить и мы в отместку собирались разыграть с этим человеком злую шутку, то мы устраивали ему «машину с уцененными товарами» — брали всякий никому не нужный хлам: старые шлепанцы, солнечные очки, пластинки, стаканы, тарелки — и все это моментальным клеем приклеивали к капоту, дверцам, крыше машины. Но этот человек должен был быть действительно порядочным дерьмом, чтобы заслужить такую месть. Мы, в общем, только один раз это и сделали.

Но самым блестящим, да и самым удачным, розыгрышем стала «машина во втором ряду».

Однажды рядом с моим домом во втором ряду стояла машина, которая мешала выехать другой машине. Рядом с ней с недовольным лицом стоял полный синьор, который беспрерывно жал на клаксон: сразу было видно, что он долго ждал хозяина машины. Мы давным-давно мечтали о такой забаве, но устроить наш розыгрыш было не просто, надо было дождаться подходящего случая. Должен был совпасть целый ряд обстоятельств. И вот когда возникла идеальная ситуация, наша проделка и стала самым блестящим и удачным розыгрышем.

Федерико подошел к взбешенному водителю и сделал вид, что он владелец машины во втором ряду.

— Да хватит сигналить! Ты уже всех достал, у меня скоро барабанные перепонки лопнут!

— Извини, это твоя машина?

— Да, а что?

— И ты еще спрашиваешь? Я уже десять минут сигналю, а ты подходишь и говоришь, что я тебя достал?! Живо переставь ее, пока я тебе рожу не начистил и машину твою не помял!

— Что? А ну-ка слушай меня, мордоворот! Или ты извинишься, или я не переставлю машину.

— Я тебе еще раз повторяю: или ты переставишь сию же минуту свою машину, или я ее тебе, тупица, разобью!

Превосходно, все шло прямо как по сценарию.

— А, так ты меня еще и оскорблять вздумал! Вот что я тебе скажу: иди ты к черту, моя машина тут и останется! Я ухожу, а если тебе надо переставить ее, то сам и переставляй. Разбей стекло и вытолкай ее, вызови карабинеров, да делай что хочешь, болван, а я пошел кофе пить!

Федерико ушел. Мужчина попытался было броситься за ним, но едва Федерико свернул за угол, за которым, притаившись, стоял я, как мы моментально нырнули в подземный гараж. Конец первого акта.

Чуть погодя из окна квартиры мы видели, как мужчина стал колотить по машине, а потом выбил стекло. Он был настолько взбешен, что ему, как дикарю, в ноздрях только кольца не хватало. Пока он возился с ручным тормозом, наш шедевр приблизился к своему завершению. Подошла хозяйка машины. Крики. Карабинеры. Конец второго акта. Конец розыгрыша. Занавес.

Даже если мы тысячу раз попробуем повторить эту шутку, так удачно, по-моему, у нас больше никогда не получится.

В тот вечер Федерико долго рассказывал нам о Софи, о том, чем они занимаются. Он познакомил нас с проектом гостиницы «посада», с другими их планами, которыми они займутся в будущем. После он рассказал нам о своих странствиях, о том, что ему удалось повидать в мире.

Он рассказал, что в Перу двадцать дней жил у одного шамана. Как-то ночью они зажгли костер, и шаман велел Федерико закрыть глаза и вслушиваться в его слова. Камлание шамана позволило ему испытать незабываемые ощущения, он пережил сильнейшие эмоции. Он рассказал нам, что возносился на небо, летал, как орел, в воздухе и плавал, как рыба, под водой.

— Я не находился больше в своем теле, а оторвался от своей плоти и посетил далекие места, в которых никогда раньше не бывал, при этом каждый раз я превращался в новое существо. Это ощущение не было плодом воображения, это было нечто большее. У меня было такое чувство, будто внутри меня обитает некое божество. Я не знаю, что это было, я ничего не понимал, я был настолько переполнен эмоциями, что все происходящее не умещалось у меня в голове…

Я и Франческа как завороженные выслушали его рассказ. На самом деле, я думаю, что Федерико было бы неприятно признаться, что все происходило совсем не так, а эту историю он выдумал, чтобы произвести впечатление. У него был талант нести всякий вздор. Я снова попался на его удочку.

— Книжный магазин, — вскрикнула вдруг Франческа, прерывая молчание.

— Что?

— Я бы с радостью открыла книжный магазин. Я обожаю читать книги, я всегда мечтала работать в книжном магазине. Я даже знаю, каким он должен быть. Я уже нарисовала его у себя в голове. Книжный магазин, а в нем небольшое кафе. Чай, печенье с корицей, кофе, шоколад. Я так и вижу покупателей, которые сидят за столиками и перелистывают книги, которые они только что купили. Я мечтаю еще и об этом, а не только о том, чтобы стать матерью семейства.

— Почему ты мне об этом никогда не говорила? — спросил я, всматриваясь в нее.

— Да так… я об этом молчу, потому что у меня начинает щемить сердце, когда я думаю о магазине, а потом, все это глупости и никогда не сбудется.