Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какое-то время парни были заняты друг другом, о чем-то лениво говорили между собой. А затем один развалился в кресле, закинул ногу на ногу, послал в рот сигарету, пустил дым. И впился в Марту затяжным взглядом.
Марта не выдержала. И глянула в его сторону. И тут же снова щелчок пальцами. Браток снова подзывал ее к себе. Кроме того, он ей еще и подмигнул. Наверняка думал, что после этого она обязательно примчится к нему на полусогнутых.
— Люба, может, пойдем? — сказала она сестре.
— Чего?.. — спросила та.
— Мне не очень хорошо…
— Этих, что ли, испугалась?
Анка окинула братков пренебрежительным взглядом.
— Ты их не бойся, — сказала Люба. — Ты с нами…
Их уверенность в какой-то мере передалась и Марте. А потом она вспомнила, как стал извиняться перед ней один «поэт», когда узнал, что она родная сестра
Любы.
Марта успокоилась совсем. И тоже перестала обращать внимание на братков. Но те сами решили привлечь ее внимание.
Сначала к их столику подошел один. Без спроса, нагло занял свободное кресло, развалился в нем, забросил ногу на ногу. И с хищной улыбкой посмотрел на Марту.
— Ну чего молчите, телки? — грубо спросил он.
Марта испуганно спрятала взгляд. Люба и Анка посмотрели на него с нескрываемым презрением. Но промолчали.
— Короче, это мой кабак. И отстегивать будете мне, — нагло заявил браток.
— Ты кто, дятел? — ехидно спросила Анка.
Как и Люба, она смотрелась эффектно. Строгий брючный костюм, небрежная полуулыбка, стальной блеск в глазах. Но браток даже не удостоил ее взглядом. Все внимание на Марту.
— Нет, моя кликуха Удод, — не понял юмора браток.
— Шел бы ты отсюда, удод! — сказала Люба.
— А ты, цаца, не дергайся! — цыкнул на нее браток. — А то вдруг матку наизнанку вывернут… Короче, с вас пятьдесят процентов, — пальцем показал он на Любу и Анку. — А ты, цыпа, отстегиваешь мне всего двадцать. Зато каждый день я буду иметь тебя на халяву… Добазарились, короче…
Браток встал, потянулся. И протянул Марте руку.
— Пошли?
— Куда?..
— Ко мне в тачку… Покажешь мне, как трахаться умеешь…
Как будто температура подскочила у Марты до сорока двух… Сердце вылетало из груди, на лбу выступила испарина. Перед глазами пошли кошмарные картины. Она на капоте вишневой «девятки», а вокруг три подонка-насильника…
— Убери руку, козел! — Люба поднялась с места.
— Ша, сука! — Браток брезгливо усмехнулся и ткнул в ее сторону два растопыренных пальца.
И тут же его рука оказалась в жестком захвате. Мощное движение бедром, и длинная нога Любы летит братку в лицо. И снова удар — второй ногой под коленную чашечку. Громила позорно грохнулся на пол.
С места сорвался второй браток. Но ему навстречу устремилась Анка. Она выпрыгнула высоко вверх и в прыжке ударила его ногой в грудь. Браток подался назад, снес стол. Послышался треск мебели, звон посуды. Анка снова набросилась на него. И эффектно добила его локтем в голову. Он больше не вставал, только дергался.
— Мы не проститутки, идиот, понял?
Чтобы объяснение выглядело убедительно, Люба взяла со стола блюдо с салатом «оливье» и размазала его по лицу крепыша.
Братков приструнили, опозорили. С побитым видом они перебрались за целый стол. Снова сделали заказ. А один сходил к телефону, куда-то позвонил. Атмосфера ресторана наэлектризовалась жаждой реванша.
— Уходим. — Анка подозвала официанта. Рассчиталась с ним. И первой поднялась из-за стола. Не удержалась и помахала браткам рукой. — Пока, мальчики. Больше не прудите в штанишки…
Марта невольно улыбнулась. Как ей сейчас хотелось быть такой вот сильной и независимой, как Анка или Люба! Одной левой справляться с этими ублюдками. И не бояться их, а презирать.
На выходе из ресторана они столкнулись с тремя бритыми крепышами. Те явно куда-то спешили. Прошли мимо и не обратили на девушек никакого внимания.
— Сейчас вернутся, — сказала Анка. — За нами…
И зачем-то сунула руку в кожаную сумку на плече. И Люба тоже так сделала, что-то нащупала в сумке. Марта услышала какой-то щелчок.
Анка помахала рукой. Такси хотела поймать. Но машины пока не останавливались. Черная «Волга» затормозила перед ними, когда из ресторана на полных парах выходили пятеро братков.
Люба резко открыла дверцу машины, с силой втолкнула Марту в салон. И сама рывком внесла туда свое тело. Анка тоже не медлила.
— Гони! — сказала она пожилому водителю.
— К чему такая спешка? — начал было умничать тот.
— Я сказала, гони! — уже рыкнула на него Анка.
Было в ее голосе и взгляде что-то такое, от чего водитель сразу сник. И уже не было у него никакого желания выпендриваться. Он рванул машину с места и понесся вперед по шоссе.
Люба обернулась и долго смотрела назад.
— И эти за нами, — наконец сказала она.
В ее голосе звучала досада. Марте стало страшно. Неужели братки пустились в погоню? Их же пятеро, и все такие крепкие…
— Машина у них хорошая. «БМВ»… Не уйдем… Марта пришла в ужас. Что будет, если их догонят? Зато не теряла самообладания Анка. Она спокойно указывала водителю куда ехать.
— А теперь остановись здесь… Та-ак, отлично… Держи… — Она сунула ему деньги и выскочила из машины.
Одновременно с ней на улице оказалась и Люба. Она помогла выбраться и Марте.
Темнота. Безлюдный парк, утоптанный снег под ногами, аллея. Сломанные лавочки и разбитые фонари.
— Самое то, — сказала Анка.
Она пропустила Марту вперед, а сама с Любой встала позади нее.
— Пошли…
И они двинулись вперед по аллее. Быстрым шагом. А сзади уже останавливался «БМВ». Из него вытряхивались братки.
— Все пятеро, — сказала за спиной Люба.
Голос спокойный, в нем абсолютно никакого волнения. Зато Марта сходила с ума от страха. Ей все казалось, что братки сейчас догонят их, изобьют, а потом изнасилуют… Она не думала, что ее могут убить. И все потому, что надругательства над собой она боялась гораздо больше смерти…
— Так, так… Сейчас, сейчас… Еще немного… Вот сюда…
Анка рукой вцепилась в плечо Марты и втолкнула ее в боковую аллею. И зашагала за ней, толкая ее в спину.
Братки свернули за ними.
— Эй, соски, вы чо, в натуре? — загрохотал один. — Тормозите, базар есть…
Но Анка продолжала толкать Марту вперед.
— Да пусть идут, — сказал второй браток. — Там тупик, в натуре. И летняя танцплощадка. Там и потанцуем…