- Кто там лезет?! - тетка в халате и с граблями наперевес спешила разглядеть, кто пожаловал к соседям.

- Тьфу ты, - девушка едва не плюнула на Артема. - Теть Нин, это я - Даша. Мы ключи забыли.

- Опять парня привела, - громогласно заявила тетка. - И опять тайком от родителей. Ох, влетит тебе, - и она ушла обратно к грядкам. А Даша почувствовала, что краснеет.

- Опять? - Поинтересовался снизу Артем, руки которого как-то уж слишком сильно сжимали Дашку. - По расписанию, наверное, водишь, а я выбился из него?

- Это было три года назад. Подними меня выше и не болтай.

Как выяснилось, она все же не потолстела. Извиваясь словно червяк, Дашка пролезла в форточку, скатилась на пол и издала победный вопль. Половина дела было сделано. Правда, мелькнула мысль не открывать Артемке и посмотреть, что он будет делать в таком случае и что орать. Даша подошла к окну. Парень терпеливо ждал с таким видом, словно не сомневался, что ему откроют. К тому же рядом с ним лежал рюкзак, в котором томился Федор Иванович. Пришлось со вздохом идти и отпирать дверь.

- А ты ничего так, - сообщил довольным голосом парень Дашке, когда оказался рядом с ней и для наглядности развел руки в стороны, словно все еще продолжал держать ее за бедра. Правда, чуть подумал и развёл их еще шире, и еще, словно держал в руках не девушку, а попу гиппопотама.

- Ты мне льстишь, - буркнула Дарья, снова раздираемая противоречьями. Хотелось треснуть нахала дверью по носу или оказаться снова на мотоцикле, за его спиной, и рвануть, оставив Артемку в одиночестве. Так и не решив, что же лучше, девушка достала из банки паука и задумалась, куда его выпускать.

Артем уселся на перила крыльца и, скрестив руки на груди, уставился на девушку. Она смотрела на Федора Ивановича едва ли не с нежностью. Кажется, отпускать паука-милашку ей не хотелось. Ветерок теребил ее короткие волосы, и Дашка казалось очень милой и даже - о Боже, почти беззащитной. И на ощупь оказалась весьма приятной.

- Давай уже, мой паучара хочет свободы. - Скомандовал Артем. - Отпускай его. Пусть найдет себе самочку!

И он заржал.

"Извращенец! - подумал Федор Иванович обиженно, - себе найди! Самца. Того черноволосого упыря, к примеру. Будете паучат делать, умник".

- У тебя прогрессирующий склероз. Паук давно уже мой.

Девушка осторожно опустила Федора Ивановича на ветку цветущего вишневого дерева, кокетливо склонившуюся над крыльцом. Тот в задумчивости замер. Кажется, с Дарьей ему расставаться тоже не хотелось.

"И чего? И куда мне? Мне здесь страшно вообще-то одному, никого не знаю", - заволновался паук.

- Иди, дружок, тут очень много вкусных насекомых.

"Правда? Я что-то вижу пока только двух

- А у тебя тут хорошо, - вдруг спокойно сказал парень, вдыхая нежный вишневый аромат - налетел ветерок и принес его с собой. Артем закрыл глаза, чувствуя сладковатый и слегка терпкий запах вишни, смешанный с медовыми нотками, и продекламировал вдруг на удивление Дарье:

- В пору цветенья

Вишни сродни облакам -

Не потому ли

Стала просторней душа,

Словно весеннее небо...

Ветер вновь ласково подул и игриво зашелестел лепестками и цветками вишневых деревьев. В них заиграли радостные солнечные блики. Где-то задорно запела птичка, добавляя идиллии этому месту. А девушка тут же повернулась к Артему, забыв про паука. Брови у нее были поднятыми. Она явно не ожидала, что спутник начнет цитировать поэзию. К тому же таким спокойным, тихим голосом человека, который решил на время отрешиться от мира. И так вовремя - она тоже почувствовала легкий вишневый аромат.

- Ух ты! Это Япония? Хокку? Здорово, слушай.

- Это танака, не хокку. - Покачал головой Артем. - Пятистрочный нерифмованный лирический стих. Состоит из 31-го слога.

"Мощно задвинул, - уважительно подумал Федор Иванович и спустился с ветки на перила, решив уползти на веранду, - а молодец парень, что сказать. Знает, как заинтересовать девушку. Красивыми словечками"

- Ты сам придумал?!

- Куда мне? Это Камо Мабути. Поэт и ученый первой половины 18 века. Представитель кокугаку.

- Представитель чего-чего? Коку кого?

- Кокугаку. - Пояснил Артем задумчиво. - Это национальное японское культурное движение, выступающее за самобытность, которое сформировалось в период сёгуната Токугава.

- Эээ, откуда такие познания? - еще больше поразилась хозяйка дачи.

- Мой дед по матери - японец. - Неохотно пояснил парень. И Дашка тут же поняла, откуда у парня такой хороший загар, черные волосы и высокие скулы. А вот глаза у него явно были не от дедушки, да и нос тоже, скорее всего, отцовский. Зато понятно стало, почему Артем такой симпатичный. Когда кровь разных народов смешивается, дети всегда получаются, по крайнее мере, интересными.

Парень продолжал смотреть на нее с каким-то нездоровым интересом. С трудом разорвав зрительный контакт, Даша деланно зевнула и прикрыла глаза, подставив лицо весеннему солнцу. И правда, хорошо-то как! И небо такое просторное, ясное, свежее. Может, сегодня получится немного загореть, а то после долгой зимы девушка казалась себе бледной и печальной немочью. Эх, на юг бы сейчас, на теплый берег моря, где никогда не заканчивается праздник. А лучше всего - вдвоем со Славой. Девушка так замечталась, представляя себе как, будет прыгать на волнах, и как будет лежать на бархатном песке вместе с любимым парнем, что не сразу поняла, почему вдруг солнце перестало греть лицо. Неужели решили прибежать наглые тучки?

Дарья приоткрыла глаза. "Тучка" Артем, наплевав на то, что заслонил своей физиономией солнце, наклонился совсем близко. Почему она не услышала, как он подходил? Он что, умеет летать? Типа вампир? Девушка открыла рот, чтобы задать сей вопрос, но ее опередили. Взяли и поцеловали. Весьма жестко, требовательно, но очень умело и как-то задорно. Артем, совершенно не стесняясь, ухватил Дарью за подбородок, да так, что она не могла повернуть голову в сторону и положил вторую ладонь куда-то в район ключицы.

А Дашка сопротивляться начала совершенно не сразу. Она не была дурой или девочкой-ромашкой, и поцелуй с таким обалденным парнем упускать не захотела. Но когда секунд через двадцать она все же решила отстраниться и попыталась оттолкнуть Артема, то встретилась взглядом с его темными глазами, замерла и почти тут же сама приступила к активным действиям. Потому что его взор бесцеремонно говорил: "Кто отступит первым - тот проиграет". Азарт взял вверх над разумом. И она опустила руки на его плечи.

"Ооо, - засмотрелся Федор Иванович всеми восьмью внимательными глазами-точечками на парочку, - весьма пикантно, весьма".

Бабочка, неосторожно примостившаяся рядом, тоже мечтательным взором уставилась на девушку и парня. Она забылась, глядя на поцелуй двух темноволосых людей. И чуть не умерла от разрыва своего маленького сердечка, когда Федор Иванович подполз к ней сзади, застенчиво дотронулся лапкой до яркого тонкого крылышка и сказал на насекомьем тайном языке: