Но сейчас речь не о нем. Ко мне в зал регулярно заходил заниматься на тренажерах Олег Эммануилович Луцевич — красивый и сильный человек, профессор, доктор медицинских наук, но главное — выдающийся эндохирург. Он спас от смерти двух моих близких людей. Я счастлив иметь такого друга. У Олега Эммануиловича, естественно, всегда были ассистенты — молодые врачи, на 15–20 лет моложе его. Но они ко мне не приходили — не считали нужным, потому что большинство врачей достаточно высокомерно относится к физическим упражнениям.

Так вот, спустя год после открытия моего тренажерного отделения ко мне на занятия пришли и эти ребята. Я спросил их:

— А что так? Почему вдруг вы захотели позаниматься?

Они ответили просто:

— Понимаешь, Сергей Михайлович, операции у нас часто длятся по нескольку часов, руки на весу. У Олега, который старше нас, руки не падают и не дрожат, а у нас уже через каждые 15–20 минут они буквально отваливаются. Мы поразмышляли и поняли: пора за шефом, к тренажерам.

Олег Луцевич и сейчас в прекрасной физической форме. При наших редких встречах он жалеет, что я ушел из клиники, а после этого и зал тренажерный тоже… ушел.

Так все же почему врачи запрещают больным какие-либо нагрузки более двух с половиной килограммов? Ответ прост: они приспосабливают, адаптируют человека к болезни, манипулируя лекарственными препаратами и запретами, так как с точки зрения ученых-патологов (патология — это учение о болезнях) «болезнь — это одна из форм жизни, поэтому противопоставление болезни здоровью неоправданно» (В. В. Серов). То есть котлеты отдельно (здоровье), мухи отдельно (болезнь). Врачи не изучают здоровье — они изучают болезнь и разбирают симптомы болезни, то есть этапы разрушения организма, которое пытаются замедлить с помощью таблеток.

Не надо бояться энергии больных людей — надо регулярно вырабатывать в себе энергию здоровья, которая в общем и целом помогает пациенту выбраться из больницы, а самому врачу сохранить свое здоровье.

Мне лично нравится другое, более емкое обозначение болезни — как «нарушение нормальной жизни человека условиями его существования в среде» (Остроумов А. А., тоже патолог). Если болезнь рассматривается с этой точки зрения, то для восстановления здоровья необходимо создать для больного нормальные условия жизни. К нормальным условиям жизни относятся факторы внешней среды: солнце, воздух и вода, а также «стихии» внутренней среды: нормальная скорость кровотока и лимфотока, нормальная перистальтика внутренних органов и нормальная мышечная система, которая составляет 60–68 % всего тела. Но только обращаясь к мышцам, можно восстановить скорость и объем нормального кровотока (заболевания сердечно-сосудистой и цереброваскулярной систем), синхронную работу внутренних органов, подвижность позвоночника и суставов, а вместе со всем этим — нормальный метаболизм (обмен веществ) и… здоровье, наконец! К сожалению, это уже другая медицина, которая изучает не болезнь и не механизм ее развития (хотя это необходимо понимать каждому врачу), а вопросы восстановления здоровья после болезни, в нашем случае — после травм и операций.

Карл Рокитанский (философ и патологоанатом, годы жизни 1804–1878) считал, что «здоровая и больная жизнь — это два направления жизненного процесса». Я согласен. И идут они в разные стороны.

Врачи запрещают физические нагрузки больным людям? Потому что не верят в возможности организма человека и не исследуют его ресурсы. Большинство больных хотят болеть и жалуются на любой физический дискомфорт, поэтому у таких пациентов и возникают кровоизлияния, опущения, спазмы и стоны при выполнении каких-либо бытовых нагрузок, в том числе при вставании с унитаза. Ведь многие при этом даже умирают — да-да! Вставая с унитаза!

И среди людей в возрасте после 50 лет таких уже большинство, и ими заполнены больницы и поликлиники. Для врачей главное — чтобы пациент не умер в больнице, поэтому они оберегают больного от всего и активно используют коляски, каталки и просто лежание. Привыкли, знаете ли. Но врачей можно понять, тем более что они не знают, как восстановить здоровье — они не изучали этих законов и правил здоровья. Чтобы просто поддержать жизнедеятельность организма, существует сколько угодно средств и аппаратов, которыми насыщены все больницы. Но в больнице витает и живет энергия болезни, которая на определенном этапе становится сильнее энергии здоровья, и если от нее не защищаться (а защита — это усиление скорости и объема кровотока за счет работы мышц), то и сам врач рано или поздно пристроится на больничную койку. Хотя в своей клинике это обойдется ему бесплатно.

Сколько человек может прожить без воздуха? 1–3 минуты. А без воды? 3–4 дня, без еды — месяца два. Вопрос: что важнее? Ответ: воздух. То есть дыхание. Поэтому давайте подробно поговорим о дыхании и его роли в медицинской реабилитации.

Частично я уже объяснил смысл дыхательных упражнений сразу после реанимации. Но когда больной пришел или его привезли в реабилитационный зал, наполненный тренажерами, задача усложняется: с одной стороны — надо к ним как-то подступиться, с другой стороны — страшно: слабые сосуды, слабое сердце, слабые мышцы. Да и вообще пациент давно не занимался гимнастикой. Но надо! Чтобы заработали мышцы, надо включить кровоток, доставляющий им энергию — кислород. И чтобы сосуды при этом не «лопнули», внутричерепное давление не поднялось и не возникли какие-либо спазмы, необходимо предпринять какие-то меры. И в этом случае на помощь приходит диафрагма — основная дыхательная мышца, своего рода купол, отделяющий грудную и брюшную полости.

Детренированность подавляющего числа больных с бронхолегочной патологией обструктивного и рестриктивного типов приводит к быстрому утомлению дыхательных мышц, которое проявляется в неспособности развивать и поддерживать требуемое усилие для обеспечения адекватной вентиляции легких. Я не рассматриваю функциональные нарушения мышечной ткани, которые возникают при тяжелых поражениях проводящих путей спинного мозга, мотонейронов и нервов, иннервирующих респираторную мускулатуру (это может быть, например, миастения при осложнениях в период после оперативных вмешательств с использованием пролонгированных миорелаксантов: полиомиелите, ботулизме, мышечной дистрофии Дюшена) и при воспалительных процессах в дыхательной мускулатуре, пороках развития и опухолях. Именно общая детренированность или мышечная недостаточность чаще всего приводят к развитию альвеолярной гиповентиляции обструктивного и рестриктивного типов.

Неумение включать диафрагму с помощью мышц брюшного пресса, межреберных мышц или их неиспользование приводит к различным нарушениям частоты и глубины дыхания, длительности фаз вдоха и выдоха, дискоординации экскурсии верхних и нижних отделов грудной клетки и нарушению нормального осуществления дыхательного акта. Поэтому я рассматриваю не нарушение функции дыхательных мышц, а их недостаточное использование, сочетающееся, как правило, с общей мышечной недостаточностью (гипотрофией), которая, в свою очередь, приводит параллельно с дыхательными расстройствами к нарушению опорно-двигательных функций, а также гемодинамических, метаболических, выделительных, защитных и других.